22 Декабря 2012

Автономная Боевая Террористическая фантазия

20 декабря в Президиуме Верховного суда Российской Федерации пройдет судебное заседание, на котором состоится рассмотрение надзорного представления прокуратуры по печально известному делу АБТО.

В поданном в Верховный суд представлении первый заместитель генерального прокурора А.Э. Буксман просит снизить назначенное Ивану Асташину (лидеру АБТО по версии следствия) дополнительное наказание в виде ограничения свободы с двух лет до одного года, оставив без изменения основное наказание — 12 лет 6 месяцев лишения свободы в колонии строгого режима. Сам же Асташин, уже два года находящийся в местах лишения свободы, до сих пор не получил на руки копию собственного приговора из Московского городского суда, без которой не имеет возможности подать надзорную жалобу в вышестоящие судебные инстанции.

Кратко, без цитирования громоздких формулировок обвинительного заключения, напомним суть этого громкого дела.

20 декабря 2009 года пятеро подростков (только одной из них, Ксении Поважной, успело исполниться 18 лет) разбили молотком окно в отделении ФСБ по Юго-Западному административному округу и кинули внутрь бутылку с зажигательной смесью; в результате обгорел подоконник и несколько стульев, пострадавших не было. Иван Асташин, впоследствии объявленный организатором восьми террористических актов, снимал происходящее на видео.

Собственно, этим коротким эпизодом и ограничивается преступная деятельность Асташина — все остальное, описанное в обвинительном заключении, а после включенное в приговор суда, является не более чем плодом неудержимой фантазии сотрудников правоохранительных органов. Так, по версии следствия, задержанная в феврале 2011 года группа молодых людей (Красавчиков, Бокарев, Голонков), обвиняемых в семи эпизодах "терроризма", в основном заключавшегося в поджоге ларьков, действовала под руководством Асташина, неустановленным способом отдававшего им приказы. Вся доказательная база уголовного дела строится на многочисленных "явках с повинной" — то есть на добытых угрозами и пытками показаниях, которые давали перепуганные подростки друг на друга и на самих себя. Стоит отметить, что первоначально фигуранты данного дела проходили по статьям 167 (порча имущества) и 213 (хулиганство), что во многом соответствует реальному положению вещей, однако впоследствии их действия переквалифицировали на статью 205 (террористический акт), что странным образом совпало с истечением предельного срока содержания под стражей по предъявленным им ранее статьям УК. В окончательный состав обвинения кроме ст. 205 вошли также статьи 222 и 223 (хранение и изготовление взрывчатых веществ соответственно).

Судебное разбирательство длилось четыре месяца, его итогом стал вынесенный 12 апреля 2012 года необычайно суровый приговор. Асташин получил 13 лет строгого режима, плюс 2 года ограничения свободы, Красавчиков — 12 лет; Бокарев, чье участие в "терактах" ограничивалось видеосъемкой — 11 лет, Голонков — 9, 5 лет общего режима, т. к. на момент совершения преступлений был несовершеннолетним. Иванов и Мархай, поджигавшие вместе с Асташиным отдел ФСБ, осуждены на 10 лет каждый, Лебедев, также принимавший участие в этом эпизоде (на тот момент ему было 15 лет), обвинявшийся в том, что разбил молотком окно, осужден на 6 лет, Поважная — на 8 лет с применением 64 статьи УК (назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление) — по мнению суда, она единственная из подсудимых, заслуживающая снисхождения. Даже Ярослава Рудного, который активно сотрудничал со следствием и благодаря этому до приговора находился под подпиской о невыезде, система не пощадила — обвинение просило для него условный срок, однако ему присудили 6 лет в колонии строгого режима.

Спустя три месяца после приговора, в результате рассмотрения кассационной жалобы, сроки заключения для четверых фигурантов дела были несколько снижены: особое снисхождение Верховный суд проявил, опять же, к единственной среди подсудимых девушке, Поважной — в итоге она проведет в местах лишения свободы "всего" 4 года; Иванову и Мархаю снизили сроки с 10 до 8 лет, Асташину же — только на полгода, в связи с истечением срока давности по одному из эпизодов.

У читателей, далеких от реалий российской судебной системы, может возникнуть резонный вопрос: почему при фактическом отсутствии инкриминируемого состава преступления молодым людям ломают судьбу, давая столь большие, несоизмеримые с их реальными деяниями сроки?

Как известно, правоохранительные органы Российской Федерации в своей деятельности руководствуются принципами так называемой "палочной системы", когда начальством сверху спускается план по раскрываемости тех или иных преступлений, в том числе и террористической направленности, и этот план должен быть выполнен не смотря ни на что. При таком подходе к борьбе с преступностью, в погоне за количеством раскрытых преступлений, а не за качеством расследования, нарушения закона со стороны сотрудников правоохранительных органов становятся повседневной практикой, а за решетку попадает огромное количество невиновных людей, оказавшихся не в том месте и не в то время. Основным доказательством становится самооговор подозреваемого, поскольку такое "доказательство" получить легче и быстрее, нежели любое другое; усугубляет положение вещей то, что на честное судебное разбирательство также не приходится надеяться — судебная система подчинена исполнительной власти и действует не согласно принципам закона и справедливости, а по требованиям политической конъюнктуры, которую определяет правящий режим.

После известных событий декабря 2010 года на Манежной площади, начался новый виток кампании по борьбе с проявлениями национализма и экстремизма. От сотрудников ФСБ, центра по противодействию экстремизму и прокуратуры вышестоящее начальство потребовало увеличить показатели раскрываемости преступлений экстремистской направленности. И естественно, что лица, лично заинтересованные в улучшении статистики раскрываемости соответствующих преступлений готовы на все, лишь бы выполнить очередные инструкции своих руководителей. Они традиционно пошли по пути наименьшего сопротивления — зачем заниматься оперативной работой, внедрением агентуры и другой требующей определенного профессионализма деятельностью, разрабатывая настоящих террористов, когда можно выбить необходимые показания из вчерашних школьников и на основании этого сфабриковать уголовное дело о террористической организации?

В свете всего вышеописанного требование прокурора убрать из приговора Асташина один год ограничения свободы звучит как издевательство и насмешка над здравым смыслом. Предстоящее судебное заседание будет лишь фарсом, призванным создать иллюзию законности, тогда как ни о какой законности в данном деле не может быть и речи. Дело АБТО еще раз показало сущность российской репрессивной системы, главная цель которой не борьба с преступностью, а пресловутое повышение раскрываемости и других статистических показателей, имеющих к реальности весьма отдаленное отношение. Все сотрудники, принимающие участие в фабрикации подобных дел, проявляют поражающее своим цинизмом безразличие не только к судьбам несправедливо наказанных их стараниями людей, но и к собственным профессиональным обязанностям и репутации тех ведомств, которые представляют.

Михаил Пулин, «PublicPost» - 19 декабря 2012 г.

Архив публикаций