Новости:

21:58 21/08/2012

О чести о достоинствах смоленской полиции

16 августа на потеху честной публике УМВД России по Смоленской области опубликовало заявление в защиту чести и достоинства оперативников, участвовавших в так называемой контрольной закупке наркотиков у Таисии Осиповой.

УМВД полагает, что журналисты, процитировавшие заявление свидетеля обвинения Антона Мандрика о том, что наркотики были подброшены, пытаются «навязать общественности ложное мнение и ввести в заблуждение суд».

Зато весь прошлый год, пока шел первый процесс над Осиповой, УМВД скромно помалкивало и совершенно не реагировало на публикации тех же самых журналистов, которые день за днем писали о том, что дело разваливается на глазах, о том, что наркотики явно подбросили и вообще вся история затеяна лишь для того, чтобы оказать давление на мужа Таисии Сергея Фомченкова, одного из лидеров партии «Другая Россия».

Тогда у полиции не возникало никаких вопросов к показаниям Мандрика, который, «находясь в момент обыска в неадекватном состоянии, возможно, не мог объективно оценить ситуацию». Мало того, на прошлом процессе оперативники поначалу утверждали, что этого человека вообще не было в доме Осиповой при обыске. Но судя по тому, как давали показания сами опера и другие свидетели обвинения, для суда сгодились бы и показания сторожевой собаки.

С другой стороны, второй процесс над Осиповой выглядит еще абсурднее, чем первый. Чего стоит истеричная реакция судьи на просьбу Таисии дать ей время на подготовку к даче показаний.

В целом, вопросов к правоохранительным органам возникает все больше. Например, почему смоленская полиция не проводит проверку по факту заявлений Мандрика о том, что сотрудники «Центра Э» угрожали ему фабрикацией уголовного дела в случае, если тот откажется давать показания на Осипову? Почему вообще делом о сбыте наркотиков занимается «Центр Э»? Почему не велась видеосъемка «контрольных закупок» и не был выявлен «поставщик» наркотиков? Почему не было расследования по факту появления в деле фальшивой характеристики на Осипову от участкового, который в суде заявил, что данную бумагу не подписывал? Почему, в конце концов, опера при обыске работали без перчаток?

Обо всем об этом подробно писали журналисты, следившие за делом Осиповой. Ни на один из этих вопросов УМВД по Смоленской области так и не ответило и вряд ли ответит.

Ситуацию прокомментирует журналист Дженни Курпен, освещавшая первый процесс над Осиповой и присутствовавшая на всех судебных заседаниях.

Почему представители полиции заявляют о том, что показания свидетеля Антона Мандрика недостоверны и должны быть признаны недопустимыми доказательствами, если весь первый процесс до отмены приговора в кассационной инстанции обвинение настаивало на его показаниях как основного свидетеля?

Мое отношение к Мандрику и к ситуации вокруг него самого и его показаний с начала первого процесса и по сегодняшний день претерпело серьезные изменения. К сожалению, первоначально «работа» следствия, а потом и стороны обвинения с Мандриком полностью укладывалась в обычную схему по делам о сбыте. Схема предельно простая: есть человек, которого надо обвинить, а затем посадить, есть ключевой «свидетель» - наркопотребитель и агент, работающий на правоохранительные органы сначала за дозу, а потом в обмен на собственную свободу. Как правило, это уже не человек, поскольку наркозависимость это серьезное заболевание и человек, подверженный ему абсолютно управляем, безволен и напуган. Эта обкатанная схема позволяет использовать такого «агента» многократно и посадить большое количество невинных людей, являющихся такими же рядовыми наркопотребителями как и он сам.

Но, как известно, дело Таисии Осиповой — история совсем о другом и ст. 228, по которой она обвинена - лишь предел скудной фантазии следствия. В самом начале процесса Мандрик казался именно таким вот профессиональным свидетелем-«торчком», чьи обвинительные показания и лягут в основу приговора. Подтверждением тому, что следствие действовало по спланированному сценарию, служит и оперативная видеосъемка, доказывающая что сотрудники, работавшие на обыске в доме Осиповой давно и хорошо знакомы со свидетелем Мандриком, что все происходящее в доме — ни что иное как реализация заведомо преступного умысла ЦПЭ против Таисии и ее семьи. На видео Антон скован с Таисией одними наручниками, сотрудники обращаются к нему по имени, намекают на некие ранее данные им обещания и взятые им на себя обязательства. Однако, действуя согласно намеченному плану, тривиальному и потому беспомощному, следствие и суд обманули сами себя, «отработать» свидетеля «как обычно» не удалось.

Пока слова Мандрика были выгодны и нужны обвинению они были весомы и не нуждались ни в каком дополнительном подтверждении, кроме того обвинение не располагало и по-прежнему не располагает никакими иными доказательствами виновности Осиповой в занятии сбытом, кроме показаний, данных Антоном на предварительном следствии и на первом процессе; отказ Мандрика от ранее данных показаний выбивает почву из-под ног обвинения и делает само дело по ст. 228 УК РФ лишенным какого бы то ни было смысла. Понимая это, МВД очевидно предприняло нелепую и отчаянную попытку оправдаться в глазах недоумевающего общественного мнения, поскольку к такому повороту событий «правоохранители» были явно не готовы.

Почему обвинение не ходатайствовало ранее о том, чтобы отнестись к показаниям данного свидетеля критически или не допрашивать его вовсе?

Обвинению ранее был выгоден этот свидетель, ведь аннулировав его показания, следствие расписалось бы в отсутствии причин для привлечения Осиповой к уголовной ответственности по вменяемой статье. Теперь же, когда ключевой свидетель изменил показания на диаметрально противоположные, обвинению спешно пришлось решать вопрос о его удалении из процесса. Судя по панике, которую вызвали новые показания Мандрика, сторона обвинения совершит ошибки, исправить которые уже будет не в состоянии.

Почему делом Осиповой занимается ЦПЭ?

Этот факт свидетельствует о том, что дело имеет политический подтекст. ЦПЭ так и не смог опровергнуть факт того, что Осипова находилась в негласной разработке около двух лет, то есть задолго до рокового обыска и предъявления ей каких-либо обвинений. Разработка Осиповой — грубое нарушение закона об ОРМ и этого уже достаточно, чтобы большая часть доказательственной базы стороны обвинения была признана недопустимыми доказательствами, поскольку убедительных и законных доводов в пользу необходимости этих действий так и не было представлено. Кроме того, вопрос о том, какое отношение к незаконному обороту наркотических средств имеет Центр по борьбе с экстремизмом остается открытым. Более того, за последнее время накоплено немало примеров необъяснимого вмешательства ЦПЭ в дела чужой подведомственности. Одним из самых ярких на сегодня является дело Даниила Константинова, обвиняемого по ст. 105 и разработкой которого по неизвестным причинам также занимался Центр «Э», уже зарекомендовавший себя как сплоченное устойчивое преступное сообщество. Так же как и в деле Осиповой, в деле Константинова следствие основывает обвинения на показаниях крайне зависимого и уязвимого свидетеля, который пошел на сделку с сотрудниками полиции, дав показания на Даниила, получив гарантии условного срока для себя самого по своему собственному уголовному делу.

Почему пресс-служба УМВД по Смоленской области не хочет высказаться на эту тему и объяснить свою позицию?

Я думаю, что ответ на этот вопрос предельно прост: никакой убедительной и сколько-нибудь состоятельной позиции у этого ведомства попросту нет и сказать им нечего, поэтому приходится врать и изворачиваться, еще больше запутываясь и превращаясь в посмешище.

Как можно расценивать заявление представителей пресс-службы УМВД в части отстаивания чести и достоинства в контексте ставших общим местом грубых нарушений законов и норм УПК сотрудниками Центра «Э»?

Объяснение этому тоже достаточно простое. Сотрудники правоохранительных структур в России называются представителями власти, а главные и имманентные качества носителя власти это вседозволенность и безнаказанность. В этом контексте мотив «чести и достоинства» возникает в тех случаях, когда «представителям власти» помешали реализовать привычный для них преступный умысел и поймали с поличным на месте преступления.

Не пытаются ли таким образом правоохранительные органы региона вмешаться в ход судебного процесса и оказать влияние на суд?

Вообще второй процесс по делу Осиповой на меня производит тягостное впечатление, намного тягостнее, чем первый. Складывается впечатление, что в действиях следственных органов и суда уже нет единой логики и былой слаженности. Суду хочется поскорее завершить рассмотрение, не сильно нарушив сроки, сотрудникам полиции — выйти из этого процесса если и не сохранив лицо, то хотя бы без собственных уголовных дел, поскольку они уже в рамках этого одного дела «наработали» себе на неплохие сроки.

«Союз заключенных»

Читайте также:

31/12/2011 В Смоленске арестована Таисия Осипова   -   Главное /

05/02/2011 Дело Таисии Осиповой   -   Дела / Дела и судьбы /

Архив новостей    

АКЦИЯ В ПОДДЕРЖКУ ДОНБАССА:

Сбор гуманитарной помощи осуществляет движение Интербригады (от Лимонова).

Введите сумму пожертвования и номер телефона: