30 Сентября 2008

Мятежный род

Еще накануне 14 декабря он пришел к выводу, что, хотя и готов пожертвовать своей жизнью для блага Отечества, он не хочет быть «человеком-кинжалом», который после убийства императора должен будет стать изгоем

13 (25-го по новому стилю) июля 1826 г. в многомесячной драме декабристского восстания наступила развязка. На плацу Петропавловской крепости воздвигли эшафот для пятерых заговорщиков. Среди казненных был Петр Григорьевич Каховский, человек, сыгравший одну из ключевых ролей в событиях на Сенатской площади. При этом известно о нем на удивление мало.

Предки декабриста происходили из старинного рода Нечуй-Каховских, представители которого жили на территории Чехии и Польши. В 1654–1655 гг. братья Иван, Елевферий (в православии Филипп) и Севастьян (в православии Матвей) Каховские перешли на русскую службу. Царь Алексей Михайлович пожаловал их чинами стольников и землей в Ивановском стане Смоленского уезда. Почти все Каховские в XVII–XVIII вв. служили в полках так называемой смоленской шляхты. Не было войны, в которой бы они не принимали участия. Стольник Александр Каховский сражался со шведами под Нарвой. Знаменитый екатерининский генерал Михаил Каховский участвовал в Семилетней войне и в присоединении Крыма. Премьер-майор Иван Каховский «проявил отличную храбрость» при штурме крепости Измаил, а другой Каховский, Петр, был ранен при штурме Измаила. Поручик Аполлон Каховский был в швейцарском походе Суворова, а полковник Александр Каховский служил адъютантом генералиссимуса. Полковник Михаил Каховский, раненный в 1812 г. в Смоленском сражении, был награжден оружием с надписью «За храбрость». Еще двое Каховских участвовали в войнах с Наполеоном в генеральских чинах.

КАВКАЗСКАЯ ЛЕГЕНДА

Долгое время бытовала легенда о том, что в молодости будущий декабрист был разжалован из юнкеров в рядовые за «вольнодумство» и отправлен под пули горцев на Кавказ. В архивном фонде Инспекторского департамента Главного штаба в РГВИА хранятся дела «О возвращении прежнего юнкерского звания, разжалованному из оного в рядовые Каховскому», «Об отдании старшинства» корнету Каховскому и об «увольнении его от службы». Из этих источников следует, что Каховский был разжалован в рядовые и переведен из гвардии в армию «за взятие тайно из кондитерской лавки одной бутылки лекёры и конфектов».

Дело о возвращении юнкерского звания было принято к производству вследствие письма командующего I-й армией Михаила Барклая де Толли из штаб-квартиры в Могилеве к начальнику Главного штаба Волконскому от 3 сентября 1817 г.:

«Милостивый Государь мой князь Петр Михайлович!

Вступивший ко мне рапорт Генерала от Инфантерии Графа Толстого № 295, о возвращении разжалованному в рядовые из юнкеров лейб-гвардии Егерского полка Каховскому прежнего звания, имею честь препроводить в Вашему Сиятельству для доклада Государю Императору, прося покорно о последующем Вашем уведомлении.

С истинным почтением и преданностью имею честь быть Вашего Сиятельства покорным слугою князь Барклай де Толли».

Этому письму предшествовал рапорт командира 5-го пехотного корпуса П.А. Толстого:

«Главнокомандующему 1-ю Армиею Господину Генерал Фельдмаршалу и Кавалеру Князю Барклаю де Толли.

Генерала от Инфантерии

Графа Толстого

Рапорт

При осмотре мною 8-й пехотной дивизии Командир 7-го Егерского полка полковник Барышников представил ко мне сего полка рядового из дворян Петра Каховского, состоявшего прежде на службе лейб гвардии в Егерском полку юнкером, и по повелению Его Высочества Цесаревича и Великого Князя Константина Павловича за разные шалости разжалован в рядовые и выписан в армейские полки. Ныне стараясь совершенно загладить прежние свои поступки, ведет себя по службе с отличным усердием, по чему я по личному моему удостоверению молодых его лет обязуюсь всепокорнейше просить Вашего Сиятельства о производстве его, Каховского, в прежний чин, причем имею честь приложить формулярной о службе его список.

Генерал от Инфантерии

Граф Толстой».

При изучении дела в Петербурге был запрошен командир гвардейского егерского полка Карл Бистром, отрапортовавший в инспекторский департамент следующее:

«Рапорт.

Для доклада Государю Императору в следствие ко мне предписания оного Департамента от 23 сентября № 5411 честь имею донести, что служивший в командуемом мною полку юнкером Петр Каховский по повелению Его Императорского Высочества Цесаревича 13 декабря 1816 года разжалован в рядовые и выписан в армейские полки: во 1-ых за сделание в доме Г-жи Коллежской Ассесорши Вангергейм шума и разных неблагопристойностей, а во 2-ых за неплатеж в кондитерскую лавку за набранные им конфекты денег, укрывательство от оного и за леность к службе.

Генерал-майор Бистром».

В деле имеется «Формулярный список 7-го Егерского полка рядового из дворян, выписанного из Гвардии Петра Каховского», датированный 21 августа 1817 г. На сегодняшний день это самый ранний по времени из известных формулярных списков декабриста. На основании его можно внести коррективы в биографию «какого-то чужого, неизвестного им (то есть декабристам. – Я. Л.) человека» (по меткому определению редактора журнала «Былое» Павла Щеголева). В биографическом справочнике «Декабристы», составленном нынешним директором Государственного архива РФ Сергеем Мироненко, в качестве года рождения Каховского указывается 1799 год. В указанном формулярном списке П.Г. Каховскому значится 20 «от роду лет», следовательно, декабрист родился в 1797 г.

Также в архивном деле имеется доклад дежурного генерала Главного штаба генерал-адъютанта Арсения Закревского за 10 октября 1817 г. «о возвращении разжалованному из юнкеров лейб-гвардии Егерьского полка в рядовые с определением в Армейские полки Каховскому прежнего звания». Доклад адресовался Александру I, а высочайшее повеление от 16 октября определяло: «В том же полку произвести в унтер-офицеры». Однако затем, по-видимому, последовали какие-то согласования. В содержащейся в деле копии с рапорта начальника Главного штаба князя П.М. Волконского о повелении императора, обращенном к М.Б. Барклаю де Толли и датированном 25 октября, слово унтер-офицер зачеркнуто. Над ним написано: «юнкер», а на полях – «решено».

Пресловутая «кавказская» легенда впервые была изложена в мемуарах сослуживца декабриста по лейб-гвардии егерском полку Новицкого в журнале «Русская старина» в 1874 г. Опровергнуть ее теперь очень легко. Из документов о дислокации полков I-й армии, хранящихся в РГВИА, видно, что 7-й егерский полк, входивший в состав 8-й пехотной дивизии (со штаб-квартирой в Юрьев-Польском), был расквартирован в Богородском уезде Московской губернии (ныне Ногинский район Московской области).

Во втором деле «Об отдании старшинства корнету Астраханского кирасирского полка Каховскому в настоящем чине и о производстве его в поручики со старшинством с 14 ноября [1]819» находится отношение нового главнокомандующего I-й армией, генерала от инфантерии барона Остен-Сакена на имя Петра Волконского от 31 января 1820 г. В нем говорится:

«Командир 2-го резервного кавалерийского корпуса Генерал-адъютант барон Корф представляет, что корнет Астраханского кирасирского полка Каховский, быв переведен в настоящий полк из 7-го Егерского в звании юнкера Октября 8-го 1818 года, по неполучению о службе его формулярного списка в представленных ко мне в начале 1819 года по старшинству юнкерам того полка списках отмечен, что о достоинстве его неизвестно, и потому при производстве последовавшем 30 марта того 1819 года, произведено в корнеты младших его юнкеров сего полка четыре <…>, он же Каховский произведен в корнеты 4-го Маия того года без старшинства.

По сему Генерал-адъютант барон Корф свидетельствует об усердной службе корнета Каховского, который и по формулярному списку от 7-го Егерского полка присланному атестовался достойным, просит исходотайствовать ему старшинство в поручики.

Как корнет Каховский действительно по упомянутой причине обойден младшими, то я препровождая формулярный список о службе его, покорнейше прошу Вас, Милостивый Государь, учинить зависящее от Вас распоряжение об отдании ему старшинства и о последующем меня уведомлении.

Сакен».

В последнем из обнаруженных мною дел содержатся документы об увольнении декабриста с военной службы по предоставленному Остен-Сакеном прошению. Дело было начато 11 марта 1821 г. и решено 24 апреля. Дежурный генерал I-й армии сообщил дежурному генералу Главного штаба генерал-адъютанту А.А. Закревскому о предоставленном командиром 2-го Резервного кавалерийского корпуса генерал-адъютантом бароном Корфом прошении, исходящем «от находящегося Смоленской губернии в г. Белом за болезнию поручика Астраханского кирасирского полка Каховского».

«Дабы офицер сей, находясь в отлучке за болезнию, не занимал в полку напрасно вакансии, – писал дежурный генерал, ссылаясь на волю главнокомандующего 1-й армией, – означенное прошение его имею честь препроводить». В деле имеется прошение об отставке на высочайшее имя, текст которого 30 декабря 1820 г. «набело со слов просителя переписывал служитель его Федор Андреев». В прошении от имени Каховского говорилось о том, что он «приказом по армии был уволен в домовой отпуск 1819-го года Октября 24-го дня в Смоленскую губернию сроком на четыре месяца, где заболев ревматизмом в груди и по сие время пользуюсь». Мотивируя свое прошение тем, что, «не предвидя скорого выздоровления от приключившейся мне болезни, а при том по расстроенным домашним обстоятельствам», Каховский просил уволить его от службы. На прошении имеется автограф самого декабриста:

«К чему Астраханского Кирасирского полка порутчик Петр Григорьев сын Каховский руку приложил»

К прошению было приложено свидетельство, подписанное городничим г. Белого, местными штаб-лекарем и капитаном-исправником. В нем говорилось:

«1820-го года Декабря 27-го дня, дано сие Астраханского Кирасирского полка господину порутчику Каховскому в том, что он, г-н Каховской одержим болезнию, именуемою нервической горячкою, которой мною, уездным штаб-лекарем и пользуется Смоленской губернии в городе Белом».

В имеющемся в деле формулярном списке, со слов Каховского, было записано: «По отставке оной жительство иметь будет в городе Смоленске».

ТЕРРОРИСТИЧЕСКИЙ ГЕН

В приведенных документах особенного внимания заслуживает медицинское освидетельствование. Возможно, буйное поведение первого русского террориста на Сенатской площади следует поставить в прямую зависимость с его неврастеническим характером или даже болезнью, «именуемою нервической горячкою». Симптомы ее проявились у декабриста еще в подростковом возрасте. Как-то редактор журнала «Сын Отечества» Николай Греч стал свидетелем разговора между Петром Каховским и Вильгельмом Кюхельбекером. В «Записках о моей жизни» Греча этот разговор излагается так: «Однажды вечером, когда я пил с Кюхельбекером, пришел к нему Каховский и, между прочим, рассказывал о приключениях своего детства. Он был в каком-то пансионе (в Благородном при Московском университете. – Я.Л.) в Москве в 1812 году, когда вступили в город французы. Пансион разбежался, и Каховский остался где-то на квартире. В этом доме поселились французские офицеры и с мальчиком ходили на добычу. Однажды приобрели они несколько склянок разного варенья. Должно было откупорить. За это взялся Каховский, но как-то неосторожно засунул палец в горлышко склянки и не мог его вытащить. Французы смеялись и спрашивали, как он освободит свой палец.

– А вот как! – сказал мальчик и, размахнувшись, разбил склянку об голову одного француза. Его приколотили за эту дерзость и выгнали».

От себя Греч прибавляет: «Это начало обещало многое, и он сдержал обещание».

После выхода в отставку Каховский долго лечился – то на кавказских водах, то за границей. В 1824 г. он вернулся из путешествия по Италии и Германии в Россию и поселился в Петербурге. Здесь судьба свела его с Рылеевым и другими членами тайного Северного общества. К осени 1825 г. погашенная лечением болезнь вновь обострилась. Это было обусловлено глубокой депрессией, вызванной расставанием с любимой. Отец приглянувшейся ему Софьи Салтыковой счел, что разорившийся смоленский дворянин – неподходящая пара для их дочери, и 30 октября 1825 г. Софи вышла замуж за поэта Антона Дельвига.

Но, придя на Сенатскую площадь вооруженным до зубов, он неожиданно отказался убить Николая I. Сомнения и раньше не покидали его: еще накануне 14 декабря он пришел к выводу, что, хотя и готов пожертвовать своей жизнью для блага Отечества, он не хочет быть «человеком-кинжалом», который после убийства императора должен будет стать изгоем. К тому же Каховскому казалось, что Рылеев желает сделать его своим слепым орудием.

Тем не менее самолюбие и неврастенический характер все же сделали свое дело: Каховский разрядил свои пистоли в графа Милорадовича и полковника Стюрлера.

ТЕРРОРИСТИЧЕСКАЯ НАСЛЕДСТВЕННОСТЬ

Прошли годы, и по стопам своего предка решила пойти его внучатая племянница Ирина Константиновна Каховская. Получив воспитание в Мариинском институте благородных девиц, она поступила на историко-филологическое отделение Высших женских курсов. На путь террора Ирина Каховская вступила в день «кровавого воскресенья» 9 января 1905 г. Сначала она присоединилась к большевикам, а через год перешла в ряды эсеров-максималистов – наиболее радикального течения времен Первой русской революции.

Вступление Каховской в боевую дружину максималистов закончилось для нее каторгой. Самое интересное, что отбывать наказание ее сослали в Мальцевскую женскую каторжную тюрьму в Забайкалье, находившуюся по соседству с Благодатскими рудниками, помнившими декабристов. Вслед за дочерью в добровольное изгнание последовала ее мать Августа Федоровна. Приведу отрывок из донесения Забайкальскому областному тюремному инспектору от начальника тюрьмы штабс-капитана Шматченко за 11 ноября 1911 г.:

«При сем препровождаю вашему высокоблагородию две копии с писем, адресованных на имя проживающей при вверенной мне тюрьме, в собственном домике, в ожидании выхода дочери ее в вольную команду, – добровольно пришедшей за дочерью Августы Федоровны Каховской. Каховская Августа перешла в собственный домик только в сентябре месяце сего года, до того же она проживала в деревне Акатуй, отстоящей от тюрьмы около 1 1/2 версты, куда и было адресовано ей письмо. Из обращения в письмах видно, что писаны они не Каховской, а сс.<ыльно>-каторжным женщинам, содержащимся частью в тюрьме, а частью во внетюремном разряде, из чего видно, что Каховская Августа является передаточной инстанцией во внетюремный разряд, что легко ей сделать, так как двор с деревянным старым забором и никем не охраняется. А извне тюремного разряда при каком угодно наблюдении женщина может пронести в тюрьму письмо или записку, ибо при пропуске, когда нужно, в тюрьму привратнику или кому иному обыск с ног до головы невозможен женщине. Все зло, следовательно, происходит от посторонних лиц, проживающих при тюрьме, как добровольно пришедших за своими родными <…>».

На поверку выяснилось, что письма приходили от ссыльнопоселенца Петра Куликовского – эсера-террориста, застрелившего московского градоначальника Шувалова, ранее отбывшего каторжный срок. На основании этого инцидента начальник тюрьмы запретил А.Ф. Каховской свидания с дочерью.

Однако в 1914 г. у Ирины Каховской также закончился срок каторги, после чего она вышла на поселение и перебралась в Читу. Вместе с ней каторгу отбывали особо опасные террористки – убийца генерал-адъютанта Сахарова Анастасия Биценко; хозяйка конспиративной квартиры, на которой были изготовлены бомбы для взрыва дачи Столыпина, Надежда Терентьева; стрелявшая в могилевского губернатора Лидия Езерская; участница подготовки покушения на киевского генерал-губернатора Сухомлинова Фейга Ройтблат, вошедшая в историю под именем Фанни Каплан… Но особенно Каховская сдружилась с Марией Спиридоновой, застрелившей на Тамбовщине карателя Луженовского. Неудивительно, что в 1918 г. Ирина Каховская стала не только членом ЦК левых эсеров, но и возглавила боевую организацию этой партии.

Самым известным терактом, осуществленным боевиком из кронштадтских матросов Борисом Донским под руководством Каховской, стало убийство немецкого генерал-фельдмаршала фон Эйхгорна 30 июля 1918 г. в Киеве. Исполнитель был повешен, а приговор о смертной казни Каховской был послан на утверждение кайзеру Вильгельму. Однако вспыхнувшая в Германии революция принесла террористке спасение. Легендарную эсерку ожидали 34 года советских ссылок, тюрем и лагерей.

Ярослав Леонтьев
"Политический журнал"

Архив публикаций     Читайте также:

30/09/2008 Ирина Каховская   -   Портреты /

АКЦИЯ В ПОДДЕРЖКУ ДОНБАССА:

Сбор гуманитарной помощи осуществляет движение Интербригады (от Лимонова).

Введите сумму пожертвования и номер телефона: