22 Июня 2012

Интервью с Таисией Осиповой 21 июня

«Ситуация довольно скверная у нас получается с судьей. Совсем все плохо и, когда нет прессы, он просто кричит, обрывает на полуслове, не дает задавать вопросы…»

Т.ОСИПОВА – Как бы, ситуация довольно скверная у нас получается с судьей. Совсем все плохо и, когда нет прессы, он просто кричит, обрывает на полуслове, не дает задавать вопросы, снимает их просто: говорит, что вопрос не корректный и снимает его просто и все. Проводился вчера следственный эксперимент – он был просто отвратителен в этом плане. Он практически показал свидетелям – было часть свидетелей, которые были опрошены – он показал, с какого места они смотрели и, как бы подтвердил это: «Вы же с этого места наблюдали эту картину?» То есть, проверочные закупки. Потом, он также показывал на вид из окна о том, что видно дорогу или нет. То есть, там видно совершенно другую дорогу, а не ту, на которую указывают свидетели и сказал очень громко на камеру, что да, вот эту дорогу видно. То есть, все – без вопросов. Хотя ходатайство подавал на это мероприятие гособвинитель - прокурор, а вел все действия почему-то судья, то есть его интересовало это все. А не гособвинителя.

- То есть, следственный эксперимент, по сути, прошел под его диктовку?

Т.ОСИПОВА – Полностью под его диктовку. Также была приобщена запись сразу же на месте якобы этой съемки. Что там снималось, мы не знаем. Мы не расписывались. Он сказал: «Я приобщаю» и все. Мы не видели, что там и как. Просто приобщена к материалам уголовного дела.

- Вы какие-то обращения писали с целью обратить внимание на эти нарушения?

Т.ОСИПОВА – Да, я ему сегодня написала, завтра понесу, я смогу только отдать это все, свои замечания на проведение следственных мероприятий. Я это все там обозначила: то, что, во-первых, он на меня кричит постоянно. И на суде кричит постоянно.

- Он – это судья?

Т.ОСИПОВА – Да. Судья.

- А вообще, как обращение за решеткой?

Т.ОСИПОВА – Ну, в самом СИЗО, в принципе, удовлетворительно. То есть, как бы…, ну, естественно – здесь не сахар. Естественно здесь не могут предоставить диету. Ну, обычные условия, сижу, как все.

- Ну, а как – насколько я помню – была большая проблема с вашим состоянием здоровья. Как это проблема решается, соблюдаются ли какие-то медицинские нормы?

Т.ОСИПОВА – Ну, как решаются – мне дают по-прежнему таблетки Глюкофаж – это единственное, что чего я могу вообще добиться, пока я в этих стенах. Если я, конечно, освобожусь и выйду на свободу, я смогу пройти полноценное обследование, мне установят, действительно мой сахарный диабет и сделают нормальное лечение. Но, это же тюрьма, это не санаторий.

- Но, тем не менее, тюрьма ведь не должна все-таки убивать своих постояльцев. Скажите, а как вам кажется, за время вашего пребывания за решеткой, состояние вашего здоровья ухудшилось?

Т.ОСИПОВА – Да, у меня падает зрение. Это зафиксировано в последнем даже медицинском заключении. У меня раньше зрение было единица, то есть у меня есть подтверждающие документы, я сдавала на оружие, что у меня зрение единица. Сейчас у меня зрение 0,6 было в том году летом, когда я проходила это освидетельствование. Здесь у меня падает очень сильно зрение, и я непонятно почему, стала очень сильно скидывать вес. Я же всегда была очень пухлая, а сейчас очень стала скидывать вес непонятно, по каким причинам.

- А что говорят медики?

Т.ОСИПОВА – Медики говорят, что это нормально, я принимаю Глюкофаж и должна прийти к своей норме веса. Но я не могу прийти к своей норме веса, потому что у меня мать болела сахарным диабетом, отец болел сахарным диабетом. Мать была на таблетках, а отец был на инсулине. Это говорит о том, что я попадаю под риск на 97%, что я диабетик. И мне ставили сахарный диабет, мне в роддоме предлагали принимать инсулин, когда я была беременна. И даже предлагали принимать, когда я уже родила. Но, я отказалась, потому что я знаю, что такое инсулин и что это все. Пока моя поджелудочная может сама хоть что-то вырабатывать, я должна терпеть, но может это ошибочно, я не знаю… .Но, не очень бы хотелось садиться на инсулин. Но, в то же время у меня межпозвоночная грыжа, естественно, мне очень плоховато здесь. Поясница очень сильно болит, спина. Плюс я нахожусь уже год и 7 месяцев в неподвижном состоянии, я практически не двигаюсь.

- Скажите, ваша защитница Сидоркина – она буквально пару недель назад говорила в интервью Коммерсанту, что затягивание самого судебного процесса может привести к тому, что уголовное дело в отношении вас фактически разваливается. Вы в это верите?

Т.ОСИПОВА – Нет. Здесь ничего не развалится, если честно. Проблема в том, что прокурор не хотела снимать два эпизода и сняла только один, потому, что была пресса в зале и стали, как бы ей говорить, что ну, как же: Генпрокуратура на кассационные жалобы – отказывается от этих эпизодов, почему вы не отказываетесь. Она заявляла до начала судебного процесса, что она ни от чего отказываться не будет. Здесь бесполезно доказывать что-либо. Вообще в Заднепровском суде нашем, в нем принято плакать, признавать свою вину и с закрытым ртом уезжать на зону. Если ты сидишь на 51-й или ты отказываешься от чего-то, тебе срок дают по полной катушке. Об этом знают все. Об этом знает централ, об этом знает весь город.

- Смотрите, вот, когда в январе уже бывший президент Дмитрий Медведев общался со студентами журфака МГУ, он призвал генпрокурора Юрия Чайку разобраться в вашем деле, назвал приговор, который был вам вынесен, слишком суровым. Скажите, вот вы за то время, что прошло с января, как-то почувствовали какие-то изменения?

Т.ОСИПОВА – Нет, ни каких изменений не было.

- То есть, обращение Медведева, оно было бесполезно.

Т.ОСИПОВА – Ну, только то, что мне отменили приговор, но его бы и так отменили – он не проходит. Вы понимаете, дело настолько шито белыми нитками, что у них, вот, билинги не совпадают, действительно, все указывает на то, что их не было на этих контрольных закупках. То есть, их и быть не могло. Видеозапись обыска, который происходит дома, он говорит о том, что они знают, находясь в зале, не заходя еще на кухню, о том, что на кухне находится клетка с хорьком. И они об этом говорят в зале. Очень много вот этих вот нюансов, которые… понятное дело, что здесь хотят просто посадить. У них уже вопрос принят. Если бы слышали, с какой злостью, ненавистью свидетели дают показания, вы бы были в шоке. Это оперативники, которые кричат на адвокатов, о чем адвокаты делают замечание судье: «Почему вы допускаете оскорбления в адрес защиты?» Они не хотят отвечать, они ссылаются, что якобы не помнят, что происходило. Извините, пожалуйста, если я участвую в каком-то мероприятии в первый раз, как-то это должно в памяти отложиться. Они много чего говорят, что мы не помним, они дают разные показания, они каждый раз рисуют разные схемы. У них просто такая каша в голове. Что им говорят перед судом, то они и говорят. Кроме того у нас еще прокурор умудряется в наглую, прямо на суде помогать свидетелям отвечать на вопросы. Во всех ходатайствах, которые проходят от меня, мне отказывают.

Я долго удивлялась, что мне было разрешен вот, этот осмотр территории. Я заявляла ранее ходатайство неоднократно, что давайте съездим на место – посмотрим, и все увидите, что из этих окон невозможно увидеть и показания свидетелей развалятся. А тут, вот прокурор заявляет такое ходатайство ,и говорят – да. Я очень была обнадежена, я ехала, думала: неужели сейчас все выясниться и все. Неужели все станет на свои места. Но – нет. Судья берет все в свои руки, выворачивает все так… - я просто в шоке была. Кричит на меня без умолку. Он видит: сверху спускается пресса, и говорит приставу: «Остановите их, не пускайте их!» А судебное заседание ведь, не закрытое.

- Ну, и может быть, последний тогда вопрос. С чем вы, вообще, связываете такое отношение к вам, такое желание посадить, как вы говорите?

Т.ОСИПОВА – Ну, я, как бы, я в Смоленске, если честно…, тут именно, и Савченко и Смолин, ну, когда они еще были РУБОПом, когда они еще занимались, в принципе нами – они нас несколько раз задерживали, когда автобусом мы ехали в Москву. Они нас с митингов постоянно задерживали. Я им очень сильно своими жалобами попила крови, если так можно сказать. Это их личная неприязнь. Плюс к этому ко всему, они надеялись, что приедет Сергей, когда меня арестуют. На это все и давилось. Плюс у меня в деле находится несколько постановлений. Постановление областного суда Войтенко у меня в деле на странице 40-й о том, что я сбывала наркотики и этими деньгами спонсировала…. Это суд постановил о том, что я сбывала наркотики и этими деньгами спонсировала организацию в Смоленске. У меня впрямую есть такое постановление, что суд такое постановил.

- Да, Таисия, я вас понял, спасибо большое, держитесь. До свидания!

Т.ОСИПОВА – До свидания.

«Эхо Москвы» - 21 июня 2012 г.

Архив публикаций     Читайте также:

31/12/2011 В Смоленске арестована Таисия Осипова   -   Главное /

05/02/2011 Дело Таисии Осиповой   -   Дела / Дела и судьбы /

АКЦИЯ В ПОДДЕРЖКУ ДОНБАССА:

Сбор гуманитарной помощи осуществляет движение Интербригады (от Лимонова).

Введите сумму пожертвования и номер телефона: