9 Ноября 2009

Генерал УФСИН поставил спектакль-бунт и оказался как никогда близок к тюрьме

Полтора года длится следствие по делу об убийстве четырех заключенных в исправительной колонии № 1 города Копейска Челябинской области.

На данный момент по нему проходят 17 сотрудников колонии. И главное — предъявлены обвинения начальнику челябинского ГУФСИН генерал-майору Владимиру Жидкову, а также начальнику управления по безопасности майору Евгению Афанасьеву и начальнику оперативного управления майору Андрею Шилину.

Птиц такого полета не трогали за всю историю российской системы наказаний.

Следствие установило, что 30 мая 2008 года в транзитно-пересыльный пункт ИК-1 города Копейска прибыл этап из 12 осужденных. Сотрудники колонии начали привычную процедуру, на тюремного сленге называемую «ломкой этапа». (Прибывших арестантов несколько дней держат в карантине, подвергая моральным и физическим истязаниям.) В этот раз сотрудники челябинской колонии превзошли себя.

Помимо обычных требований стать на колени в голом виде и надеть красные повязки (отличительный знак активистов секции дисциплины и порядка), заставляли заключенных чистить зубными щетками унитазы и умываться в них. За отказ подчиниться — лупили людей в наручниках резиновыми дубинками. К концу второго дня карантина четверо заключенных скончались. Позднее экспертиза установила: Сергей Поляев, Анатолий Айвасед, Евгений Мамуков и Вячеслав Сахабаев умирали шесть часов раздетые на каменном полу в одиночках, каждому из них было нанесено более 80 ударов.

Такой эксцесс сложно утаить даже в наших тюрьмах. На место происшествия срочно выехал глава челябинского ГУФСИН Владимир Жидков…

Генерал наметанным глазом быстро оценил масштаб события и разработал план действий. Как сказано в постановлении о привлечении В.С. Жидкова в качестве обвиняемого, сотрудники ИК-1 по приказу генерала срочно «изменили обстановку на месте происшествия и инсценировали нападение погибших осужденных на должностных лиц исправительного заведения», а также «подготовили пакет подложных документов о произошедшем».

Иными словами, генерал-майор Жидков приказал своим подчиненным бить друг другу морду и разнести пару камер, свалив все на заключенных. Сотрудники колонии под руководством главы оперативного управления челябинского УФСИН Андрея Шилина с усердием взялись за дело. Например, сотрудник Рустам Гумеров бился головой о стену, а сотрудника Дениса Симакова в это время лупили двое его коллег, остальные сотрудники ломали скудную обстановку одиночных камер, попутно разрывая на себе одежду. Затем бравая команда отправилась в травмпункт фиксировать побои. И только после этого Владимир Жидков доложил по инстанциям о ЧП в копейской колонии.

В тот же день копейская прокуратура возбудила дело по факту смерти заключенных и дело в отношении погибших за «дезорганизацию работы исправительного учреждения».

Через месяц, когда стали известны результаты судмедэкспертизы, а в дело вмешались родственники погибших заключенных и правозащитники, даже копейская прокуратура была вынуждена признать, что все четыре смерти наступили в результате побоев.

Тогда и следственный комитет по Челябинской области возбудил уголовное дело в отношении сотрудников ИК-1 по двум статьям УК РФ — ст. 286 ч. 3 «превышение должностных полномочий с причинением тяжких последствий» и ст. 111 ч. 4 «причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть потерпевших».

С этого момента в Челябинской области развернулось настоящее сражение за репутацию системы. Копейских тюремщиков представляли героями, сумевшими в зародыше подавить тюремный бунт. Юрий Калинин, до недавнего времени возглавлявший ФСИН, заявил: «Когда противостоишь разнузданной силе, трудно соразмерить силу удара».

На защиту тюремщиков встали и чиновники, и даже местные правозащитные организации. Губернатор Челябинской области Петр Сумин пообещал страдающим за правое дело сотрудникам колонии квартиры. Председатель областной Общественной палаты Вячеслав Скворцов объявил, что бунт (которого не было. – И. Г.) затеял криминальный авторитет по кличке Медведь, а глава правозащитной организации «Рука помощи» Николай Щур добавил красок: заключенные были под воздействием наркотиков.

Когда были арестованы шестеро сотрудников колонии, челябинский государственный телеканал стал называть действия следователей «неадекватными». Главе следственного управления по Челябинской области Павлу Чеурину пришлось выступить с публичным протестом. Он фактически заявил, что следствию постоянно ставят палки в колеса сотрудники УФСИН и в условиях постоянной дискредитации проводить нормальное расследование невозможно. Эта «просьба о помощи» была услышана в Москве. Вскоре председатель Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин принял решение передать дело инстанцией выше — следственному комитету по Уральскому федеральному округу, расположенному в Екатеринбурге. Расследование стало продвигаться живее.

Уже спустя три месяца бригаде под руководством следователя по особо важным делам Игоря Паначева удалось восстановить картину событий, а уголовное дело в отношении погибших было автоматически закрыто. В деле стали фигурировать уже 17 сотрудников и первый из руководителей — начальник оперуправления Андрей Шилин.

Однако родственники погибших никак не могли добиться переквалификации дела с превышения должностных полномочий на убийство. Игорь Паначев утверждал, что оснований для предъявления 105-й статьи нет. Но через десять месяцев и только после вмешательства Генпрокуратуры было признано: если людей в наручниках избивают два с половиной часа подряд, то признаки умышленного убийства с особой жестокостью все же проглядывают.

А 20 октября произошло знаменательное событие. Следственный комитет предъявил обвинения самому начальнику челябинского ГУФСИН Владимиру Жидкову и начальнику управления безопасности Евгению Афанасьеву. На днях следствие продлено до марта.

Дело о копейских убийствах получило широкий общественный резонанс в основном благодаря действиям правозащитников. Именно они предали дело огласке и проводили собственное независимое расследование.

Все это время челябинскому правозащитнику Юрию Скогореву неоднократно угрожали. Обещали подкинуть наркотики и проломить голову. Неизвестные люди в штатском пытались его похитить. Его удостоверение члена движения «За права человека» изъято сотрудниками челябинского отдела по борьбе с терроризмом. Сотрудник отдела Никитин, по словам правозащитника, предлагает забрать «ксиву», но только без адвокатов и свидетелей. Скогорев вынужден скрываться.

Угрожали и главе уральской правозащитной организации «Правовая основа» Алексею Соколову. Его прямо предупреждали в копейское дело не лезть. Сейчас Алексей Соколов, человек, благодаря расследованиям которого несколько лет назад лишился должности прежний глава УФСИН Свердловской области, сидит в СИЗО. Его обвиняют в краже сварочных аппаратов и в хищении сейфа с 2 миллионами рублей. Свидетелями и в одном, и в другом случае проходят одни и те же лица: трое заключенных, отбывающих наказание в колониях Свердловской области.

Хлопоты чиновников вполне объяснимы — Челябинская область несколько лет подряд занимала первое место во внутреннем рейтинге ФСИН. А челябинские зоны считались образцовыми для всей тюремной России. Так что речь идет о справедливой дискредитации всего лучшего, что есть в этой важной государственной сфере. Представьте, каковы дела у «середнячков» или «отстающих»…

Сразу же после предания огласке факта убийства заключенных в Копейске было ясно, что дело это сложное и долгое. Полтора года назад никто не ожидал попытки привлечь к ответственности высших чиновников УФСИН. Но подоспели кадровые перестановки в головном офисе ФСИН. В августе этого года бессменного Юрия Калинина сменил кадровый милиционер Александр Реймер. И, судя по последним перестановкам, на смену саратовской команде, тяжеловесом которой был и Владимир Жидков, постепенно приходит питерская.

Но кадровая чистка в отдельно взятом ведомстве обязательно затронет интересы других. От прокуратуры до депутатов и даже областной общественной палаты. Жалобы осужденных на издевательства со стороны сотрудников колоний (в том числе на тех, которые и совершили убийство) уже несколько лет сотнями приходят из всех челябинских зон. Однако прокуратура по всем обращениям фиксировала только «отсутствие события преступления». А чиновники местного и федерального уровней на эти сигналы предпочитали закрывать глаза. И вдруг сейчас придется «прозревать»?

Представитель потерпевших адвокат Владимир Тихомиров рассказывает: «Каждое постановление, каждый результат экспертизы приходится буквально вырывать у следователей через суд. А после предъявления обвинений Жидкову следователи потребовали от нас подписку о неразглашении. Я уверен, что дело ведут к тому, чтобы закрыть судебное разбирательство».

По закону оснований для закрытого судебного разбирательства может быть несколько. Либо если по делу проходят несовершеннолетние, либо если дело касается изнасилования, либо если в деле фигурируют сведения, составляющие государственную или иную федеральную тайну. Ничего подобного в копейском деле нет.

Хорошо, что пока есть само дело.

Ирина Гордиенко, «Новая Газета» 09.11.2009

Архив публикаций     Читайте также:

29/03/2011 Расследование дела о гибели заключенных в Копейске   -   Главное /

29/04/2010 В Екатеринбурге арестован правозащитник Алексей Соколов   -   Главное /

АКЦИЯ В ПОДДЕРЖКУ ДОНБАССА:

Сбор гуманитарной помощи осуществляет движение Интербригады (от Лимонова).

Введите сумму пожертвования и номер телефона: