12 Ноября 2008

По законам военного времени

В 2005 году в отношении Мовсара Бексултанова было возбуждено уголовное дело по ст. 208 УК РФ. Отбывать наказание он отправился в Воронеж, поскольку тогда в Ачхой-Мартане "наведением конституционного порядка" занимались воронежские милиционеры.

Воронежские милиционеры уже около десятка лет ездят в служебные командировки в Чечню.

Ачхой-Мартан,

Ачхой-Мартан,

Здесь нам не рады,

здесь не ждут…

Ачхой-Мартан,

Ачхой-Мартан,

Боевики здесь не пройдут…

Эту песню сочинил кто-то из командированных на войну воронежцев в канун нового 2000 года. От Воронежа до Ачхой-Мартана почти полторы тысячи километров. Если на поезде — больше суток. Вряд ли кому придет в голову по доброй воле ехать в такую даль. Но Аминат Бексултанова с мужем преодолевают этот путь уже в пятый раз.

Собственно дорога со всеми ее лишениями и неудобствами для них сущий пустяк по сравнению с кошмаром, в который превратилась их жизнь за последнее время.

— Вот ведь как получается, — утирая пот со лба, говорит Ваха (пятидесятилетний чеченец, как две капли воды похожий на Будулая из фильма "Цыган"), — объявили тебя боевиком и ваххабитом, и хоть ты ни сном, ни духом, попробуй отмыться! Понесешь этот крест. Самое трудное в нашей жизни — доказывать, что ты не верблюд.

"Верблюдом" назначили Мовсара, сына Аминат и Вахи. В 2005 году на него было заведено уголовное дело по ст. 208 УК РФ ("Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем"), и он на три года загремел в Воронеж. Почему именно туда? Неужели поближе не нашлось колоний? Есть предположение: в Ачхой-Мартане в то время наведением "конституционного порядка" занимались воронежские милиционеры, вот и подсуетились, чтобы заклейменные "враги народа" отбывали наказание под боком. Это не утверждение, еще раз подчеркиваю — предположение.

Мы пытались поговорить с кем-нибудь из воронежских милиционеров, бывших в то время в командировке в Чечне, чтобы узнать их точку зрения на те события. Увы, никто на это не согласился. Добивались встречи с Вячеславом Куликовым, одним из главных действующих лиц сегодняшней истории, — тот же результат. Остается довольствоваться свидетельствами лишь одной стороны конфликта (но как не заподозрить, что уклончивость второй — в некотором роде тоже свидетельство?).

Любо-дорого, как энергично добывались "доказательства " по делу Мовсара (по его собственным словам и воспоминаниям родственников). Милиционеры десятки раз врывались в их дом, переворачивая все вверх дном, избивая всех, кто попадет под руку. Восемь часов подряд Мовсара пытали током, добиваясь, чтобы он подписал чистый лист бумаги. (По факту незаконных методов ведения следствия было возбуждено уголовное дело; к слову, жалоба на действия правоохранителей в отношении Мовсара дошла до Страсбургского суда). Три года за участие в бандформированиях — срок вроде небольшой, особенно если он выброшен не из твоей, а из чьей-то чужой жизни. Но если учесть, что обвинение (по словам Мовсара) было наветом чистой воды… Так или иначе, это уже дело прошлое, свои три года Мовсар отсидел — от звонка до звонка. Нажил язву желудка, из молодого беспечного парня превратился в угрюмого, издерганного человека. Но, если бы на этом все и закончилось, он постарался бы забыть воронежскую тюрьму и жить дальше.

Не получилось.

16 июня, в день его освобождения, к воротам колонии (ИК №2), из которой он должен был выйти, приехали родственники — встречать. В том, что возможны "сюрпризы", никто не сомневался. Примерно за месяц до освобождения в колонию к Мовсару заявился начальник Железнодорожного ОВД Воронежа Вячеслав Куликов и пообещал: "Если не напишешь новых признательных показаний по своему делу, то у ворот колонии тебя встретят и добавят новый срок. Четыре года где-нибудь под Магаданом с язвой желудка тебе не пережить…". В Чечне Куликова помнят, прозвали его "Лиманом" (позывной у него такой был). Три года назад в Ачхой-Мартановском РОВД он исполнял обязанности начальника криминальной милиции. То, что Мовсар оказался в тюрьме, — личная заслуга Вячеслава Николаевича, и сомневаться в серьезности его слов не приходилось.

Спустя месяц о тех событиях сообщил "Интерфакс" со ссылкой на некий источник этого агентства в правоохранительных органах региона: "Член незаконного вооруженного формирования, действовавшего в Чечне, Мовсар Бексултанов сразу после освобождения попытался связаться через наркоторговцев с местным криминалитетом, но был задержан оперативниками регионального УБОП. Это случилось в центре Воронежа через два часа после его освобождения. При себе у него были обнаружены два пакетика с коричневым веществом. Экспертиза показала, что это было 2,6 грамма опия. В отношении Бексултанова возбуждено уголовное дело по статье 228 УК РФ (незаконное хранение наркотиков)". На сайте одной уважаемой газеты ко всем вышеперечисленным подробностям было добавлено, что при себе у Бексултанова было обнаружено… "3 килограмма тротила и 530 грамм пластида". И еще (усердствовал, видимо, все тот же источник в правоохранительных органах): "Находясь в тюрьме, Бексултанов с другими осужденными, отбывающими наказания за преступления террористической направленности, пытался создать конспиративную организацию с признаками, характерными для экстремистской формы ваххабитских джамаатов, действующих на Северном Кавказе".

Не хватает только злодейских планов этих ваххабитов, к примеру — взорвать пару многоэтажек в спальном районе нашего города или рынок в час пик… Кому же верить — неведомому источнику из правоохранительных органов или парню криминальной национальности? Решайте сами. Рассказывает Мовсар: "Я вышел из колонии около часа дня и стал искать родственников. Прошел несколько метров и увидел четверых людей в штатском, идущих ко мне. Я почувствовал неладное и попытался вернуться назад к воротам колонии. Но эти люди догнали меня, показали удостоверения сотрудников милиции и попросили мои документы. Когда я полез в карман за справкой, сзади подбежали человек восемь в камуфляже и масках, завернули руки за спину, надели наручники, натянули куртку на голову и положили на пол какого-то автомобиля… В кабинете некоего здания меня посадили на стул и стали мои руки в наручниках (которые были сзади) прижимать к чему-то мягкому. (Видимо, так потом на пакетиках с наркотиками появились мои отпечатки пальцев). Я испугался, что меня будут пытать электрическим током, как это было во время следствия в первый раз, но они успокоили: "Просто снимаем отпечатки пальцев". Потом эти люди рассказали, что задержали меня для моей же безопасности, мол, на меня готовилось покушение заключенных, с которыми у меня якобы был конфликт.

Тут же заявили, что нашли в моем пакете гранату. Потом возили из одного места в другое, наконец, сообщили, что в моем Коране нашли наркотики. После того, как я отказался давать показания, меня посадили в камеру и весь следующий день не давали ни воды, ни еды. От обострения язвы желудка у меня начались страшные боли, и я от отчаяния порезал себе вены…"

Можно не доверять словам Мовсара (хотя с точки зрения здравого смысла вся эта история с его задержанием выглядит, мягко говоря, странно), но куда подевались родственники, приехавшие специально из Чечни, чтобы его встретить? В их карманах лежали билеты на обратную дорогу. За несколько часов до освобождения Мовсара они уже стояли под воротами колонии.

Что же с ними случилось потом? Когда до освобождения узника оставался час, их затолкали в машину и без объяснения причин увезли в Центральный РОВД. Продержав там пять часов и ничего не объяснив, отпустили. К слову, в "обезьянник" заперли и пятилетнюю племянницу Мовсара; девочке стало плохо от пережитого стресса, пришлось оказывать ей медицинскую помощь.

Резонный вопрос: откуда у только что освободившегося зека могли оказаться граната, тротил и наркотики (все, что там наплели СМИ, опираясь на "источники ", не перечисляю)? Бексултанов был в спецодежде для осужденных (его "гражданская" одежда, в которую он должен был переодеться, находилась у родственников, но тех, как мы знаем, увезли в РОВД). Перед выходом из колонии его тщательно досмотрела администрация. Допустим, тротил и пластид придумали журналисты, но зачем из колонии тащить наркотики?.. Источник из системы управления исполнения наказаний по Воронежской области, тоже пожелавший не называть своего имени, сказал по этому поводу следующее: "Бывает, конечно, что наркотики пытаются пронести на территорию колонии, но чтобы наоборот — это уж из ряда вон. Все равно как дрова нести в лес. Зачем?" Но милиционеры, возбудившие по данному поводу уголовное дело, подобными вопросами, видимо, не задавались.

Если наркотики кто-то передал Бексултанову прямо на выходе из колонии, это тоже легко было бы проверить — ведется же круглосуточное видеонаблюдение. Запись хранится трое суток с половиной. Об этой записи вспомнили лишь спустя пять суток… Наивный вопрос "Почему?" задать, кажется, некому. Хотя его и пытался задать уполномоченный по правам человека в Чеченской республике Нурди Нухажиев. Он обратился с жалобой на действия милиции к прокурору Воронежской области Шишкину и начальнику ГУВД Хотину, прося разобраться. Прошел месяц — ответа нет. Корреспондент газеты "Воронежский курьер" напомнила Николаю Шишкину о той жалобе на последней пресс-конференции.

Он ответил, что проверка еще не закончена: "Через десять дней ее результаты будут обнародованы" (брифинг проводился 23 июля, стало быть, публикации следовало ждать 2 августа). В ГУВД о результатах проверки обещали сообщить еще позже — к концу августа.

Тем временем срок дознания по делу Бексултанова продлили (этим делом занимается следственный отдел Центрального ОВД) до 6 августа. Адвокат Бексултанова Елена Кузнецова не видит разумных оснований для такого решения. Зачем продлевать, если "все необходимые следственные мероприятия уже проведены: допрошены все лица по делу, между ними проведены очные ставки, дактилоскопические и химические экспертизы сделаны". Разумеется, экспертиза подтвердила, что на пакетике с наркотиками отпечатки Мовсара. Нашлись и свидетели, подтвердившие, что видели, как милиционеры извлекли эти наркотики из Корана Бексултанова.

"Их показания, — рассказывает адвокат Кузнецова, — противоречивы. Порой свидетели не могут ответить на самые простые вопросы". Но в целом все доказательства у следствия есть, почему, спрашивается, их не вывалить суду? Зачем тянуть резину, брать тайм-аут? Во всей этой истории не хватает одного — здравого смысла. Если бы дело не дошло до правозащитников, не просочилось в прессу, не докатилось до самого Кадырова, кто бы стал искать этот смысл? А так обвинению все же нужно хорошенько подготовиться, чтобы сохранить лицо.

— Боже мой, чего ради раздувать скандал из-за какого-то чеченца? — говорили мне со всех сторон. — С нашими, что ли, подобного не происходит? Подсунули наркотики, заставили наклепать на себя черт те что? Да ведь такое делается сплошь и рядом. Почемуто из-за этого журналисты и общественность так не кипятятся!

В том, что на сей раз их заставили "покипятиться", прежде всего заслуга родственников и соотечественников Бексултанова. К их чести нужно сказать, что они делают все от них зависящее, чтобы Мовсар Бексултанов снова не попал в тюрьму. Закидали жалобами всех, кого возможно. Стучались во все двери, не пропуская ни одного из тех, от кого хоть что-нибудь зависит. Организовали в Ачхой-Мартане митинг в защиту Мовсара, собрали около сотни подписей в его поддержку. Они еще верят, что справедливости можно добиться законным путем.

Пытаясь разобраться в этой истории, мы хотели понять, чем же несчастный Мовсар так насолил воронежским правоохранителям, что им так неймется его любой ценой упечь в тюрьму. Ведь они даже рискуют своей репутацией: теперь, если их версия с наркотиками не пройдет в суде, Бексултановы получат шанс добиться реабилитации. А на тех, кто оклеветал Мовсара, могут быть заведены уголовные дела со всеми вытекающими. (Понятно, что это лишь умозрительная возможность, но все же).

…Бексултановы очередной раз (до нового допроса) покидали Воронеж. Было около полуночи, когда на вокзале они увидели Лимана — Вячеслава Куликова. Он был в штатском, его сопровождали двое, он показал этим парням на Бексултановых. Они встретились взглядом — затравленная Аминат, пытавшаяся своим телом заслонить сына, и уверенный в себе, ухмыляющийся Куликов. Он проводил их до вагона. Аминат потом всю дорогу умирала от страха, ожидая, что ее и Мовсара пристрелят.

Обошлось…

P.S. Срок дознания по делу Мовсара продлен еще на месяц. Ни прокуратура, ни милиция, несмотря на все свои обещания, так и не удосужились закончить проверки по жалобам уполномоченного по правам человека в Чеченской республике Нурди Нухажиева. Зато областной суд отменил решение Центрального суда об избрании Мовсару меры пресечения (сейчас он под подпиской о невыезде). Суд Центрального района должен принять очередное решение по этому поводу. Но и оно пока не принято.

Тарасова Светлана, обозреватель газеты "Воронежский курьер"
"Дош" № 7 (21) за 2008 год

Архив публикаций