28 Октября 2009

Летят милицейские генералы

В России фиксируется новая технология реагирования на милицейский произвол. Ее можно назвать шут-аутом (от англ shoot out — убрать выстрелом) — увольнение или отстранение от должности главы милицейского ведомства в регионе, где сотрудник милиции устроил побоище

В России фиксируется новая технология реагирования на милицейский произвол. Ее можно назвать шут-аутом (от англ shoot out — убрать выстрелом) — увольнение или отстранение от должности главы милицейского ведомства в регионе, где сотрудник милиции устроил побоище. Первой ее жертвой стал министр внутренних дел Ингушетии Муса Медов, который был уволен в ноябре 2008 года после странной гибели оппозиционера и владельца сайта Ингушетия.ру Магомеда Евлоева, застреленного в августе прошлого года из милицейского автомата в милицейском же автомобиле. После стрельбы Евсюкова в апреле 2009 года полетела голова начальника московской милиции Владимира Пронина. Теперь вслед за побоищем, устроенным милиционером в Кызыле, отстранен министр внутренних дел Республики Тыва.

Напомню, что во времена президентства Путина такой практики не было. Массовая милицейская зачистка, учиненная башкирским ОМОНом в райцентре Благовещенске и его округе в декабре 2004 года, в ходе которой потерпевшими стали более 350 человек, несмотря на сильнейший общественный резонанс, к немедленной отставке министра внутренних дел Башкирии не привела. Его убрали много позже, тихо заменив перед этим прокурора республики, а затем и руководителей других федеральных ведомств. Не случилось и увольнения главы ГУВД Краснодарского края после массового избиения отдыхающих Кубанским ОМОНом в селе Лазаревское на Черноморском побережье в 2007 году.

В 2002 году семья Ивановых из Краснокаменска Забайкальского края обратилась в прокуратуру с жалобой на противоправные действия сотрудников местного ГРОВД. В ответ оперуполномоченный Андрей Соломин и стажер Станислав Шиляев из чувства мести в рабочее время, имея при себе табельное оружие, похитили 18-летнего Александра Иванова, насильно затолкав его в машину. Стражи порядка вывезли напуганного парня в безлюдное место в район очистных сооружений, где долго над ним глумились, затем убили из пистолета и с целью сокрытия преступления расчленили труп. В том же Забайкалье в 2004 году гаишник из автомата расстрелял водителя. В Набережных Челнах милиционер в 2005 году из ревности убил из пистолета свою девушку, в Чувашии в 2007 году начальник уголовного розыска прострелил живот школьнику на выпускном вечере. Милицейские генералы остались на своих местах. Конечно, в этих случаях не было гор трупов, но, полагаю, причины отставок милицейских генералов образца 2009 года все-таки в другом. Гарантии МВД России по контролю уровня произвола своих сотрудников перестали срабатывать.

Шокирующие общественность факты, достойные фильмов ужасов, антигероями которых все чаще становятся милиционеры, стали наносить ощутимый урон репутации государственной власти в целом. Именно этого более всего опасается верхушка министерства. «В последнее время, — заявил в интервью ИТАР-ТАСС заместитель министра внутренних дел РФ — статс-секретарь, генерал-полковник милиции Николай Овчинников, — вал критики в адрес МВД России серьезно сказывается на авторитете и имидже органов внутренних дел. И самое главное — граждане перестают доверять государству как к структуре, в целом. Это опаснее всего».

А если антикризисный пиар МВД перестает справляться, инициативу перехватывает президент.

Первой ласточкой был уход главы ингушского МВД Медова осенью прошлого года. Уход вынужденный, продавленный угрозами волнений общественности. Дело об убийстве Евлоева, по широкому признанию, власти замяли, списав на никого не убедившее «неосторожное причинение смерти». А министра уволили с повышением в центральный аппарат МВД России. Без сомнения, смерть Евлоева нанесла серьезный урон репутации российской власти, встав в одном ряду с гибелью сначала Анны Политковской, а затем и адвоката Станислава Маркелова, журналистки Анастасии Бабуровой и правозащитницы Натальи Эстемировой. В причастности к убийству в прошедшие выходные и Макшарипа Аушева, соратника Евлоева, родственники также обвиняют силовиков. Уход главного республиканского милиционера год назад тем не менее выглядел скорее уступкой местной общественности и родственникам Евлоева.

А вот весеннюю отставку Пронина можно назвать явным демаршем президента. После бойни в московском супермаркете МВД пыталось откупиться малой кровью и свалить всю вину на подписавшего задолго до событий 27 апреля рапорт об уходе в отставку начальника УВД Южного административного округа Москвы Агеева. Обман вскрылся неожиданно быстро и привел к решительному президентскому указу об отставке генерал-полковника Пронина буквально на следующий день после трагедии. Один росчерк пера привел к серьезным последствиями — изменилась конфигурация власти в столице, и, главное, был создан прецедент привлечения высокопоставленного руководителя к ответственности за действия подчиненного.

Демарш был явно эмоциональным. До конца непонятно, знал ли вообще Пронин Евсюкова лично. Все помнят его первые слова «он хороший профессионал» в защиту стрельца, показанные в эфире телеканалов. Однако на допросе в СКП в сентябре (будучи предупрежденным об уголовной ответственности за дачу ложных показаний) он уже утверждает, что никогда его не видел. Как бы ни был важен прецедент наказания начальника, теория права и здравый смысл говорят, что между действиями правонарушителя и наступившими последствиями должна быть причинно-следственная связь. Только в сентябре, заканчивая следствие, СКП обозначил, в чем вина руководства ГУВД — плохо организованная кадровая работа. Обстоятельства, способствовавшие преступлению (а именно к ним и относится плохая работа начальства), подлежат выяснению при расследовании любого преступления. Однако о них невозможно было знать заранее. Де-юре вышло, что Медведев отправил в отставку Пронина авансом, до выяснения реальных обстоятельств произошедшего.

И получилось не очень хорошо. Либо уход Пронина должен был быть его добровольным решением — как человека, признающего собственную ответственность за случившееся. Либо следователь должен был отстранить его от исполнения должностных обязанностей на период следствия и уже затем, после выявления тех самых способствовавших преступлению обстоятельств, предоставить президенту право решать вопрос о привлечении главы ГУВД к дисциплинарной ответственности. Такой процедура должна была быть в правовом государстве, а в нашем мы стали свидетелями демонстрации царской воли.

Урок милицейским генералитетом был усвоен неверный — бояться нужно высшей немилости, а не бардака у себя в хозяйстве. Хотя после инцидента в Омске глава областного УВД в кресле усидел, его тувинского коллегу от должности Нургалиев все же отстранил на следующий день после трагедии.

И это решение фиксирует практику. Теперь дамоклов меч навис над каждым без исключения милицейским генералом, возглавляющим региональное ведомство. Это совсем не то же самое, что случилось с министром внутренних дел Бурятии, ожидающим сейчас следственные действия по делу о контрабанде в СИЗО «Лефортово». Его арест стал следствием длительной оперативной разработки ФСБ, даже если допустить наличие здесь какой-либо политической составляющей. Иной, хотя и похожей, выглядит отставка нового министра внутренних дел Ингушетии, которого Дмитрий Медведев снял немедленно после прогремевшего 18 августа текущего года взрыва около здания городского УВД в Назрани. Новый министр просидел в своем кресле всего 9 месяцев.

В случаях же со стрельбой — это как игра в русскую рулетку по-милицейски. Вероятность повторения «евсюкова» в любой точке страны одинаково высока, предотвратить ее невозможно, даже если изъять все табельное оружие (московский майор использовал, как известно, левый ствол, который был похищен другим милиционером из оружейной комнаты). С такими ситуациями нельзя бороться и постфактум, делая все возможное, чтобы они не становились достоянием общественности. Это было бы возможно лет пятнадцать назад, но не сегодня.

Теперь остается только ждать, когда критическая масса «милицейских» трупов все же спровоцирует политическую волю президента и премьера на реформу милиции. И очень хочется, чтобы это решение имело минимум эмоциональности.

Павел Чиков, "Новая Газета" 27.10.2009

Архив публикаций