23 Января 2014

«Там дядьки под себя ходят, что уж про нас говорить»

«Приморские партизаны» выступили с последним словом; ни один из них не признает себя виновным в убийствах

В среду, 22 января, в Приморском краевом суде во Владивостоке выступили с последним словом так называемые приморские партизаны — молодые люди из поселка Кировский Приморского края, обвиняемые примерно в 30 преступлениях разной степени тяжести, в том числе в убийстве двоих сотрудников милиции и четверых предполагаемых наркоторговцев.

Двое из «партизан», Александр Сладких и Андрей Сухорада, погибли 11 июня 2010 года (по официальной версии, застрелились) при штурме квартиры в Уссурийске. Еще четверо — Александр Ковтун, Владимир Илютиков, Максим Кириллов и Роман Савченко — были задержаны живыми. Несколько месяцев спустя в деле «партизан» появились еще двое фигурантов — брат Александра Ковтуна Вадим и Алексей Никитин. Эти шестеро и стали обвиняемыми в судебном процессе, который стартовал ровно год назад, когда с шестой попытки была сформирована коллегия присяжных, и сейчас приблизился к кульминации.

Выступая с последним словом, ни один из подсудимых не признал себя виновным в убийствах.

«Группой следователей и оперативных работников была раздута вина каждого из нас. — заявил Кириллов. — Рупором их лжи, увы, стали 95% СМИ — как местных, так и региональных. Всюду трубили, что будут привлечены лучшие следователи. В чем они лучшие — я испытал на себе. Убеждать в твоей причастности они могут до посинения, причем при этом синеешь и сам. В этой непростой истории виноваты обе стороны, и прежде всего та сторона, которая дала импульс к столь отчаянным действиям.

Чтобы не поднимать к предстоящему саммиту АТЭС проблему с наркотиками, которая охватила не отдельные населенные пункты, а в целом Приморский край, из нас сделали бандитов.

Сейчас я понимаю, что даже если бы мы нашли неопровержимые доказательства причастности милиционеров к изготовлению и реализации наркотиков, этой информации не дали бы распространиться, но раньше я думал иначе. Я виноват в том, что вынужден был прибегнуть к методам, мне не свойственным. Но я никого не убивал».

Илютиков признает, что стрелял по милицейскому УАЗу, и раскаивается в этом, но, как и Кириллов, настаивает на своей невиновности в убийствах. «Хочу повторить, что я никого не убивал», — сказал он.

Вадим Ковтун, задержанный уже после событий 2010 года, заявил, что вообще не имеет отношения к «партизанам»: «Мне не в чем признаваться и оправдываться, я не совершал противоправных действий, в которых меня обвиняют. На меня навесили ярлык приморского партизана, но я совершенно другой человек. У меня семья, друзья, работа. Дочь растет без отца три года. Вот что меня интересует, а не какое-то партизанство».

Савченко, в свою очередь, рассказал, что признал вину только в одной краже, а показания на подельников давал под давлением. «На следствии я оговорил себя и других участников. Оговорил потому, что... Те места, где проводились допросы — там просто дядьки под себя ходят, что уж про нас говорить», — пояснил он.

Отрицал вину и Никитин. «Уже три с половиной года я сижу в тюрьме ни за что, — обратился он к присяжным. — За это время я был лишен самого важного в моей жизни — рождения моей дочери, шагов ее первых. Также был лишен здоровья, которое мне не вернут ни гособвинение, ни судья. Я не доверяю ни прокурору, ни судье — я доверяю вам, уважаемые присяжные, свою судьбу и судьбу своей семьи. Я не виновен».

Брат Вадима Ковтуна Александр Ковтун — именно он в знаменитом видеообращении «партизан» произносил фразу: «Мы свои автоматы пристреливаем по вашей конституции» (видеоролик впоследствии был признан экстремистским. — РП) — стал единственным из обвиняемых, кто признал, что действительно стрелял в милиционеров и даже ранил одного из них. Тем не менее виновным в убийствах не считает себя и он.

«Лично я хотел отомстить кировским сотрудникам милиции. Но, будучи сбит с пути Сухорадой, я где-то стал свидетелем, а где-то соучастником тех эпизодов, где пострадавшими являются другие, не кировские сотрудники милиции. Прокуратура заявляет, какие мы плохие — у женщины-таксиста машину забрали... Они правильно говорят. Я там участвовал, пытался все это сгладить, даже поссорился с Сухорадой... За этот эпизод мне даже больше стыдно, чем за то, что я в Уссурийске отстреливался и ранил сотрудника. Прокуратура говорит, что мы выбрали тактику отказываться от всего и валить на покойных. Но я не отказывался от эпизодов, в которых виновен. Перестрелка с ДПС в Хвалынке — я стрелял, не отрицаю, готов понести наказание. То же самое — по Уссурийску. Мог бы сказать, что это покойные стреляли, а я честно признался, что стрелял. Шел взаимный огонь — что в Хвалынке, что в Уссурийске, — по мне тоже стреляли. В Уссурийске даже девушку зацепило в соседней квартире. Да, я ранил сотрудника, но никого не убил. За то, что сделал, готов отвечать».

Перед тем как подсудимые выступили с последним словом, адвокат Савченко Александр Смольский просил присяжных «дать оценку тому, что произошло в Кировском, на фоне того, что произошло в России». В поисках социальных причин событий 2010 года в Приморье защитник вспомнил о расстреле Белого дома в октябре 1993 года и последовавшем за ним принятии «ельцинской» конституции.

«Эта конституция повлекла за собой колоссальное расслоение, небольшая группа лиц захватила общенародное добро... Группа молодых людей — выразители протестного настроения.

Я видел много уголовников, но эти люди на уголовников не похожи. Вы слышали от них уголовный жаргон? Нет! Четко поставленная, грамотная речь. Представитель обвинения говорил, что они выкрикивали какие-то лозунги, связанные с Кавказом. Вы слышали, чтобы хоть кто-то из них сказал об идеях ваххабизма?

Ничего этого нет. Это первый подобный процесс в России. Хотим мы или не хотим, но он уже вошел в историю, и я хотел бы, чтобы своим правильным вердиктом вы тоже вошли в историю».

Как ожидается, свой вердикт по делу «партизан» присяжные заседатели вынесут в понедельник, 27 января.

По версии следствия, группировка, известная как «приморские партизаны» и состоявшая из шести человек в возрасте от 18 до 23 лет, начала действовать в феврале 2010 года. Тогда во Владивостоке был убит лейтенант милиции Григорий Ковальчук. Вместе со своим напарником сержантом Николаем Дубовиком он решил проверить документы на автомобиль, в котором находились несколько предполагаемых «партизан». Те, полагают следователи, убили Ковальчука, ранили Дубовика и скрылись, забрав с собой табельное оружие, патроны и радиостанцию милиционеров. За этим эпизодом последовало нападение на территориальный пункт милиции по Яковлевскому району на станции Варфоломеевка 27 мая 2010 года — молодые люди якобы зарезали сержанта Алексея Карася и забрали его оружие.

По данным правоохранительных органов, «партизаны» обстреляли автоинспекторов в районе государственной трассы Спасск-Дальний — Варфоломеевка в Яковлевском районе, а в июне того же года вступили в перестрелку с милицией неподалеку от села Хвалынка Спасского района; в ней были ранены двое автоинспекторов.

Некоторое время «партизаны» укрывались от наводнивших Яковлевский район силовиков в тайге, но 11 июня 2010 года правоохранительным органам удалось выйти на их след. Молодых людей заблокировали в жилом трехэтажном доме. В квартире находились Сладких, Сухорада, Илютиков и Александр Ковтун. После того, как Сладких и Сухорада якобы застрелились, Илютиков вышел из квартиры и сдался милиции; Ковтуна уговаривали сдаться около трех часов.

По одной из версий, развязать террор в отношении милиционеров молодые люди решились из-за затяжного конфликта с сотрудниками РОВД Кировского района, связанных, по мнению будущих «партизан», с местными наркоторговцами. Как писала Gazeta.ru, родственники подсудимых и их погибших товарищей утверждают, что наркоторговцы терроризировали молодежь Кировского района, а милиция на жалобы потерпевших не реагировала. Именно бездействие силовиков подтолкнуло «партизан» к тому, чтобы объявить на них охоту.

Василий Авченко, «Русская планета» - 22 января 2014 г.

Архив публикаций     Читайте также:

11/06/2012 Дело «приморских партизан»   -   Главное /