25 Февраля 2010

Чувство ногтя

Заключенный Виталий Бунтов утверждает, что его пытали. Руководство ФСИН пригласило корреспондентов Newsweek к нему в колонию

В тульской исправительной колонии №1 заключенный Виталий Бунтов часто обсуждает со своей женой Ириной избранные места из Библии. «Прошлой осенью он мне напомнил про то, как Давид бежал от Саула, притворившись безумным. Я сразу тогда поняла, что он намекает, что его сумасшедшим хотят объявить», - рассказывает Ирина Бунтова. По ее словам, в библейских аллегориях ее муж зашифровывал все, что не мог сказать при надзирателях. «Эти Бунтовы какие-то странные, даже по телефону о какой-то ерунде говорят. Нет чтобы о насущном - как здоровье, когда будет передачка», - удивляется и.о. начальника колонии №1 Тульской области Дмитрий Жданов.

Сумасшедшим Бунтова не объявили. Зато жестоко пытали. Так он утверждает. На прошлой неделе Ирина Бунтова принесла в редакцию Newsweek небольшую фарфоровую шкатулочку. На ватной подушке лежали два окровавленных ногтя. «Всего их больше десятка, некоторые даже с кусками кожи», - говорит Бунтова. Вместе со шкатулкой она принесла показания своего мужа. Из них следует, что ногти на пальцах рук и ног ему вырвали тюремщики в конце января. После этого, как пишет Бунтов, его заставили отмывать от крови камеру и он смог спрятать часть ногтей. Через неделю с небольшим ему дали свидание с матерью и сестрой. Он им все рассказал и тайком передал доказательства истязаний. Заявление Бунтова его родственники отправили в ФСБ и Генпрокуратуру.

Показания заключенного

Тульская история с выдранными ногтями - первый громкий скандал после трагической смерти юриста Сергея Магнитского в следственном изоляторе в конце прошлого года. А до этого во ФСИН были не менее громкие истории с пытками и издевательствами над осужденными - в колониях в Челябинской и в Ленинградской областях. Там в итоге посадили несколько высокопоставленных сотрудников ФСИН.

Потом поменяли и самого директора тюремного ведомства. Во главе ФСИН впервые поставили не тюремщика, а милиционера - Александра Реймера. Была объявлена глобальная тюремная реформа. Одним из первых шагов стал запрет секций дисциплины и правопорядка (СДП), так называемого актива, чьими руками администрации колоний устраивали расправы над заключенными. Издевательства со стороны администрации спровоцировали как раз такие «активисты», утверждает осужденный Виталий Бунтов.

На прошлой неделе по заявлениям Бунтова и его родственников Следственный комитет Тульской области начал доследственную проверку, и пока в этой скандальной истории больше вопросов, чем ответов. Во ФСИН, впрочем, заранее уверены, что прокуратура ничего не найдет, потому что никаких пыток не было. Родственники убеждены, что через какое-то время Виталия Бунтова просто убьют, замаскировав его смерть под самоубийство. «Меня или повесят, или сделают укол, а скажут, что я умер от сердечной недостаточности, здесь всегда так поступают», - заявил Newsweek сам Бунтов. Во ФСИН же говорят, что Бунтову просто нечего делать: он приговорен к 25 годам строгого режима и пытается любым способом привлечь к себе внимание.

В показаниях Бунтова действительно много такого, во что не очень верится и что проверить и доказать очень трудно. Например, он утверждает, что в тульском управлении ФСИН действует некая националистическая организация и тюремщики предложили ему стать в ней киллером. За лояльность ему якобы пообещали свободу.

Впрочем, другие его утверждения более правдоподобны. Бунтов утверждает, что его, опытного бойца-спортсмена, хотели использовать как палача в отношении других заключенных. Когда же он потребовал перевести его в другую колонию, его стали преследовать и в конце концов подвергли пыткам.

ФСИН все это опровергает. По версии надзирателей, у Бунтова просто очень запущенный грибок, и слезавшие ногти он собирал сам, чтобы устроить потом скандал. «В случае с Бунтовым наш главный козырь - полная открытость, иначе нашему ведомству никогда не отмыться от “кровавых” историй», - говорит высокопоставленный сотрудник ФСИН. В прошлую среду корреспондентов Newsweek пустили в ИК-1 - убедиться в том, что там происходит.

Безопасное место

На стенде при входе в ИК-1 Тульской области - фотографии десятка сотрудников в форме. «Они предали интересы службы» - гласит надпись сверху. «Сволочи они и гады, наркотики и мобильники в зону проносили, за что сидят теперь сами», - философски замечает Дмитрий Жданов. Здесь строгий режим, полторы тысячи осужденных - 35% спецконтингента сидят за убийства и причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшие смерть потерпевших. Остальные - разбойники, грабители и наркоторговцы.

У спецконтингента - свободное время, до отбоя еще три часа, и все смотрят телевизор. Приход журналистов Newsweek в сопровождении десятка сотрудников зоны энтузиазма не вызывает - телевизор тут же выключают, большинство отворачивается. Вопросы виснут в гробовой тишине. Наконец один не выдерживает: «Этот Бунтов выдумал всякий бред, а теперь всю зону из-за него трясет!» - кричит маленький сморщенный мужичок лет шестидесяти.

И снова пауза. У всех еще более скучающий вид. «Кто-нибудь еще хочет высказаться?» - спрашивает один из сопровождающих. В ответ - молчание сотни бритых затылков.

В отряде, где еще недавно жил Бунтов, хороший ремонт, кругом картины, в душевой приличная плитка и сантехника. Его койка до сих пор не занята - на спинке висит табличка с личными данными: конец срока - 2030 год. В конце января Бунтова перевели в так называемое безопасное место. Это одиночная камера в штрафном изоляторе - ШИЗО. «БМ» положено осужденному, если есть угроза его жизни - Бунтов утверждал, что у него конфликт с «активом» отряда. Его перевели на «БМ», и это первый случай в истории колонии.

Когда корреспонденты Newsweek заходят в ШИЗО, их оглушает орущая из динамиков группа «Стрелки»: «Нет любви - нет в жизни счастья». Это чтобы зэки не переговаривались, так положено, поясняют тюремщики. «Бунтов с утра нанес себе две новые гематомы, хотим его перевести в камеру с видеонаблюдением, а то опять заявит, что мы его избиваем», - злятся сотрудники. По их словам, сам Бунтов переходить туда отказывается. «Приготовьтесь к клоунаде», - предупреждает один из сотрудников.

Бунтов говорит, что голодает уже 20 дней - с того самого дня, как ему вырвали ногти. Администрация утверждает, что он ест. С виду заключенный и правда не выглядит изможденным. Говорит тихо, закатывая глаза и слегка заикаясь. «У меня сотрясение мозга - перед тем, как выдирать ногти, меня ударили по голове, - говорит он. - Ни томограммы, ни нормального обследования до сих пор не было». - «Кто вас бил и пытал?» - «Да они все здесь - Жданов по голове бил, Кожанов (начальник оперативного отдела. - Newsweek) иголки под ногти загонял. Я все это описал, я подписываюсь под каждым словом».

Бунтов показывает свои руки и ноги - ногтей на них нет. Потом раздевается до трусов - спереди на ногах фиолетовые синяки. «Сзади, посмотрите, синяков нет, потому что сам себя там не ударишь», - комментирует сотрудник. «Почему не хотят взять на экспертизу выдранные ногти, мои родные их предоставят?» - спрашивает он. «Вопрос к следователю», - парируют охранники. «У меня никогда не было грибка, это все вранье», - утверждает Бунтов.

Вернувшись из колонии, корреспонденты Newsweek взяли у жены Бунтова один из ногтей и отдали на экспертизу в Центральный научно-исследовательский кожно-венерологический институт Росздрава. Экспертиза грибка не обнаружила. «Возникает много вопросов, из-за чего у Бунтова ногти в таком состоянии?» - говорит врач-миколог, посмотрев на фотографии рук и ног Бунтова. По его словам, кроме грибка, это мог быть, например, красный плоский лишай или псориаз. «Раньше врачи такие ногти просто мазали йодом и вырывали, это дикость и это ужасно больно», - поясняет миколог.

Newsweek обратился к эксперту-криминалисту ГУВД Москвы. «Этому мужчине просто повезло, что у него очень низкий болевой порог, другой бы мог и умереть от шока, - говорит криминалист. - На ногтях есть следы укольчиков, они видны, и я вполне допускаю, что его действительно пытали, выдирая ногти кусачками или пассатижами».

Но не факт, что это ногти Бунтова. Нужна комплексная экспертиза - сравнить ногти, переданные Бунтовым на волю, с его ДНК, но сделать это может только следствие. Newsweek предложил сделать ДНК-экспертизу, чтобы узнать, принадлежат ли именно Бунтову ногти, которые возит в шкатулке по Москве его жена Ирина. Заключенный согласился на любую экспертизу и сдал образец слюны на ватную палочку, но администрация колонии ее тут же отобрала. «Ведутся следственные действия - нельзя», - пояснил сотрудник ФСИН.

Нуждается в особой защите

Виталия Бунтова в 2002 году осудили на пожизненное лишение свободы, которое потом заменили на 25 лет строгого режима за убийство девушки и покушение на жизнь сотрудника милиции. Бунтов жил в Хабаровске, занимался спортом, работал в охране и имел небольшую долю в лесопилке. В 2001 году в его доме нашли вещи убитой Екатерины Лазаревой, и Бунтова арестовали. Он якобы оказывал сопротивление при аресте. «Краденые вещи он купил у одного наркомана - у нас многие покупали ношеные вещи, денег на новые просто не было», - говорит Ирина Бунтова.

В основу обвинения легли признательные показания самого Бунтова - как он в составе преступной группы проник в квартиру с целью ограбления и убил девушку, которая случайно оказалась дома. На суде, правда, были представлены только копии его показаний. Якобы Бунтов вырвал их из дела - все пять листов - и прямо при следователе съел, поясняет его жена. «Эти показания писал не он, но в почерковедческой экспертизе нам на суде отказали», - утверждает Бунтова. Она говорит, что все-таки сделала экспертизу, и та подтвердила: подпись действительно не его. И вот уже восемь лет они добиваются пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам.

В ИК-1 Тульской области Виталия Бунтова перевели из Хабаровского края в январе 2009 года. На его личном деле красной ручкой было написано специальное требование: «Субъект нуждается в особой защите и обеспечении безопасности, имеется угроза жизни со стороны организованного преступного сообщества “Дальневосточный общак”». На словах нам посоветовали держаться от него подальше - он сутяжник, жалуется по любому поводу, говорит один из сотрудников тульского УФСИН.

Такое же отношение и к его жене. «Эта женщина - зомби, она просто одержимая», - говорит Вячеслав Кочетыгов, замначальника тульского УФСИН по оперативной работе. В заявлениях Виталия Бунтова Кочетыгов назван главарем националистической организации. «Первый раз, выслушав ее, мне стало их обоих жалко. Я подумал: какая она молодец, так бьется за своего мужа, - вспоминает Кочетыгов. - Обычно ведь жены быстро бросают осужденных». По его словам, они тщательно проверяли все жалобы, и ни один из фактов не подтвердился.

Устроил суету

«Бунтов пришел ко мне на четвертый день после перевода в нашу колонию и сразу попросил положительную характеристику, сказал, что хочет подать прошение президенту о помиловании, - говорит бывший начальник ИК-1 Владимир Шевченко. - Я ему: дорогой, какая характеристика положительная, ты ж к нам только пришел. А тот нахмурился, злой стал: не дадите, значит? Ну что ж, я вам устрою суету! И вот устроил».

Положительную характеристику из колонии, впрочем, Бунтову все же дали - в марте 2009 года его документы ушли по инстанциям. Однако областная комиссия по помилованию не захотела поддержать его прошение перед президентом. «Вину он свою не признал, в преступлении не раскаялся», - говорит председатель тульской комиссии по помилованию Аркадий Чмуневич. Убийц вообще редко милуют. По словам Чмуневича, в прошлом году в Туле президент отпустил на волю только 72-летнего старика, который забил до смерти свою старушку. В начале августа документы Бунтова вернулись с резолюцией «отказать».

После этого жена Бунтова добилась, чтобы его перевели в новый отряд. «Мы знали, что рано или поздно его заставят убивать, - рассказывает Ирина Бунтова, - и договорились, что по его сигналу я предам все факты огласке». Ерунда какая-то, качает головой оперативник ФСИН с 20-летним стажем: «Прессуют обычно первые месяц-два, как только осужденный попадает в новую колонию. Если не сдается, то вербовать дальше не имеет смысла, желающих сотрудничать и так обычно хватает».

Около 15% всех обращений в аппарат уполномоченного по правам человека - жалобы на пытки и невыносимые условия содержания. Всего в прошлом году из мест лишения свободы было 90 000 различных обращений, говорит собеседник из Общественной палаты. «Проверки и переписка длятся годами, а подтвержденных фактов насилия, как правило, единицы», - говорит он. По его словам, больше всего жалоб из Москвы, Владимира, Кемерова, Мордовии и Челябинской области. Тульская область в этом ряду раньше не фигурировала. Александр Колосов, который отвечает в Тульском УФСИН за соблюдение прав человека, говорит, что в прошлом году на всю область было двести жалоб, из ИК-1 - всего несколько штук, и все от Бунтовых.

Осужденные на большие сроки заключенные готовы на многое, лишь бы облегчить себе условия содержания или перевестись на больничный режим. «Я видел зэков, которые перерезали себе шею тупыми лезвиями и загоняли штыри в легкие, публика у нас еще та», - говорит сотрудник ФСИН. Ирина Бунтова говорит, что даже если проверка не найдет подтверждения фактов пыток, это ее не убедит. «Виталика убьют в тюрьме, но я готова к этому, - говорит она. - Виталий пойдет прямо к Богу, а я добьюсь справедливости - жизнь свою на это положу, но извергов, пытавших моего мужа, изведу».

Елизавета Маетная, «Русский Newsweek» - 22 февраля 2010 г.

Архив публикаций     Читайте также:

13/04/2010 Пытки в тульской колонии №1   -   Главное /