26 Августа 2011

Интервью с адвокатом арт-группы «Война» Дмитрием Динзе...

Мои знания - это японская отвага, китайская хитрость, еврейская изворотливость, русская пронырливость, и люди, которым я нужен

Сегодня, каждый, кто знает имя Дмитрия Динзе, в первую очередь вспоминает, что это адвокат арт-группы Война. Это громкая и общеизвестная история, о которой можно легко узнать во всех подробностях, приложив минимум усилий. Однако, есть немало других дел и других подзащитных, не являющихся медийными персонами и потому, намного более уязвимых для российской карательной системы, частью которой парадоксальным образом стала юстиция.

Многие теоретически знают о положении обвиняемых, подсудимых и заключенных в России, о несовместимых с человеческим достоинством условиях содержания, об отсутствии необходимой медицинской помощи и других обстоятельствах правовой дискриминации. Динзе - один из тех, кто знает об этом все. В связи с этим, первый вопрос:

Что случилось в тюремной больнице им. Ф. П. Гааза в Петербурге?

В больнице им. Гааза ничего не случилось, а уже происходило в течении длительного времени:

- не оказывали должного лечения различным категориям больных;

- не предоставляют необходимых препаратов больным;

- отказывали в медицинском обследовании на предмет освобождения от наказания, в связи с тяжелыми заболеваниями, которые входят в список Правительства РФ.

Просто в больнице появился Эдуард Разин, осужденный за ряд тяжких преступлений, у которого имеются достаточно тяжелые заболевания - СПИД и сопутствующие. Он согласился вынести "сор из избы", рассказав о фактах, которые ранее замалчивались другими пациентами Гааза, в том числе и моими многочисленными клиентами, которых я защищал.

Разин добивался проведения ему медицинского обследования на предмет возможности дальнейшего пребывания в заключении. Его осведетельствовали и указали, что он может продолжать отбывать наказание, тогда Эдуард попросил предоставить всю необходимую ему медицинскую помощь в рамках лечения его заболеваний, а также предоставления ему иммунотерапии надлежащего качества и желательно не просроченной. На что получил отказ. Ни зона, ни больница не в состоянии выполнить таких требований больных из-за перебоев в поставках лекарств и отсутствия специалистов. Тогда он решил добиться освобождения через суд на том основании, что ФСИН не может его лечить и предоставлять ему лекарства. В рамках этой борьбы он неоднократно подавал документы в адрес администрации больницы, но ни один документ, как я полагаю, не был зарегистрирован, ничего не отправлялось и в суд.

Какова дальнейшая судьба Вашего подзащитного Эдуарда Разина в связи с обнародованными им фактами?

Сейчас Разин выписан на зону в ОНДУ Карелия, туберкулезная зона с диагнозом «здоров». Еще Эдик мне рассказал, что он за время своей отсидки трижды заболел туберкулезом и трижды от него вылечился. В четвертый раз заболевание находится на стадии лечения. Его просто убрали подальше, чтобы не раздувал дальнейшего скандала. Особо я хотел бы отметить, что проблема замалчивается всеми правоохранителями.

Как Вы считаете, есть ли шансы на объективное расследование обстоятельств трагедии на Хохрякова, 1? Будут ли наказаны по-настоящему виновные, а не назначенные таковыми?

Фактически мы имеем дело с круговой порукой и замалчиванием информации. Люди, которые работают в данном учреждении, давно уже огрубели к человеческому горю. Многие начальники, которые стоят над работниками больницы им. Гааза сами выходцы из такой же среды, соответственно, если к ответственности и будут привлечены какие-то виновные лица, то необходимо начинать с начальников и руководителей, а не с подчиненных, которые выполняют прямые приказы. Будет ли расследование объективным или нет, общество сможет оценить само, как в принципе и сами заключенные, которые смогут поделиться своими дальнейшими впечатлениями от пребывания в больнице.

Многое из происходящего в сфере следствия, судопроизводства и исполнения наказания в России может быть объяснено сложившимися за годы политическими и социо-культурными реалиями, но, наверно, правовое неведение граждан играет не последнюю роль?

Это как всегда комплексная проблема. Государство не может обеспечить в полной мере человеческое существование заключенных и осужденных, а последние не могут грамотно отстоять свои права, хотя, как правило, даже если им это удается, то исполнители на местах - врачи и сотрудники УФСИН ничего им предоставить не могут (лекарства, лечение и человеческие условия пребывания).

Существует ли с Вашей точки зрения смысл и возможность эффективного правового просвещения обычных людей? Есть ли какие-то гуманитарные проекты, направленные на решение этой проблемы, в которых Вы бы приняли или уже принимаете участие?

Конечно же, необходимо людям рассказывать об их правах и обязанностях, чтобы они могли быть, прежде всего, эффективными. Так, можно знать кучу всего, но не уметь пользоваться своими знаниями, применять их. У нас на телевидении множество правового мусора вкладывается в голову людям, это, прежде всего касается справедливости и прекрасности наших судов и полицейских. Мы все с вами знаем, что это чистый бред и профанация. Наши граждане должны быть эффективными и только так каждый из нас сможет оказать должный отпор правовому беспределу в любой ситуации. Этому учат специальные тренинги, но эти занятия дорогостоящи. Я не буду обучать людей в том профанационном режиме, как это делают многие юристы от пиара, мне подобная работа не интересна. Я и так обучаю и делюсь со своими подзащитными знаниями, делаю их эффективными, что позволяет им стать костью в горле в конкретных правовых ситуациях. Массово такие знания нести людям не дадут, это опасно для режима, так как люди перестают быть баранами и становятся охотниками.

Расскажите о своем проекте, занявшем второе место в Гааге в международном конкурсе Innovating Justice.

Проект касается защиты прав и свобод лиц, ВИЧ- положительных, являющихся также в большинстве случаев наркозависимыми. В рамках проекта я помогаю им получить медицинскую помощь, а также эффективно защищать свои права. Проект длится уже порядка 4 лет. В рамках проекта я помогаю конкретным людям. За время этой работы сотни нуждающихся получили правовые консультации, многие получили условные сроки и смогли продолжить лечение на воле. Многое еще можно было бы сказать, но это уже реклама, я все рассказал, думаю этого достаточно. Вскоре должно выйти руководство по защите своих прав – результат нашей совместной работы со специалистом в области судебной медицины Л. Петровым, там все описано. Это наработки нашей долговременной практики.

Не секрет, что Вы в прошлом сотрудник следственных органов. Как Вам удалось так круто поменять судьбу и сферу деятельности? Как было принято это решение?

Круто поменять судьбу помогла мне история, связанная якобы с нарушением мной этических принципов следователя. Меня попросили уйти по собственному желанию, я не стал спорить и ушел. Хотя за два года работы были большие успехи и даже благодарность от прокурора города, но, когда что-то происходит против воли системы, для системы ты становишься говном, которое сливают. После увольнения я сразу же пошел работать в общественные организации, а позже стал адвокатом. Я благодарен судьбе, что впоследствии смог работать с ребятами из "Агоры" и "Гуманитарного действия", ни капли не жалею, что ушел, так как на этом фронте я действительно делаю больше для людей, нежели, когда был следователем.

Вы - обладатель уникального опыта т.к. побывали по обе стороны. Приходилось ли пользоваться этими знаниями и если да, то как?

Мои знания это японская отвага, китайская хитрость, еврейская изворотливость, русская пронырливость, и люди, которым я нужен.

Почему Вас панически боятся следователи и судьи?

Судьи и следователи меня не боятся. Плевать они на меня хотели, а вот их должности и общественное мнение им не безразлично. А я, как правило, там, где его необходимо создавать, чтобы предотвращать произвол и беспредел. Просто я всегда пытаюсь вытащить правду, а не обсуждать ее кулуарно, я не пытаюсь заигрывать с системой и всеми, кто ее составляет. Мне интересно расставлять в деле все точки по своим местам, а многим это не нравится, никто ведь не хочет пачкаться о дурно пахнущие проблемы, возникающие в результате неправомерных действий системы.

Как Вы познакомились с "Агорой" и начали Ваше сотрудничество?

На самом деле "Агора" нашла меня. Я познакомился с Пашей Чиковым в Польше на конференции по решению правовых вопросов людей живущих с ВИЧ, и все закрутилось и завертелось. Вообще у Паши талант на поиск нужных людей, именно тех, кто является профессионалом в своем деле и готов быть на передовой защиты прав и свобод человека.

Несмотря на то, что Вы четко разграничиваете правовую оценку и суть деятельности арт-группы Война, вы испытываете явную симпатию к их творчеству, не так ли?

Симпатия к творчеству войны у меня, конечно же, есть. Как можно не восторгаться людьми, которые свободны, как по духу, так и в своих поступках.

Дженни Курпен, «Эхо Москвы» - 25.08.2011

Архив публикаций     Читайте также:

13/01/2011 Арест активистов арт-группы «Война»   -   Главное /