2 Ноября 2012

Бывшие узники СИЗО хотят привлечь следователей к ответственности по закону

Но натыкаются на круговую поруку

Скоро год, как двое ростовчан, бывших осуждённых по громкому финансовому делу, пытаются привлечь к ответственности следователей главного следственного управления (ГСУ) ГУ МВД по Ростовской области. Причём сделать это они намерены непременно по закону.

Несмотря на то, что на руках у них имеются два решения суда, установившего нарушения законности следователями, усилия осуждённых пока остаются тщетными.

Эта история началась шесть лет назад, когда Юлия Г., Сергей Р. и ещё несколько человек были задержаны по подозрению в незаконной банковской деятельности. Стражи порядка отрапортовали наверх об успешно проведённой операции, но из десяти задержанных финансистов четверо не согласились с предъявленными обвинениями. Это стоило им на четверых 19,5 лет СИЗО.

И все было бы замечательно и гладко для правоохранителей, если бы не частное постановление Кировского районного суда от 22 декабря 2010 года, в котором приведён целый букет доказательств, касающихся «особенностей ведения расследования» сотрудниками ГСУ.

«В ходе рассмотрения дела судом установлен ряд грубых процессуальных нарушений, существенно затруднивших принятие итогового решения», — говорится в документе.

Далее суд пояснил, что именно явилось грубым нарушением со стороны сотрудников ГСУ.

«Ряд допрошенных в качестве свидетелей понятых, указанных в процессуальных документах, категорически не признают свои подписи, даже визуально не схожие с используемыми ими подписями. В частности, свидетель C. отрицает факт своего участия при составлении 30 процессуальных протоколов».

Примечательно, что C. — не просто человек с улицы, а следователь одного из отделов ведомства. И таких людей, как она, не желающих лгать под присягой, набралось ещё пять человек. Среди них оказалась и родная сестра старшего следователя по особо важным делам ГСУ ГУВД по РО Натальи Скрипки — Чернякова.

Выдержки из протокола судебного заседания. Вопросы задают Черняковой.

«— Я не знаю, это не моя подпись. — Лист дела 77, подпись понятых в двух местах. Есть ваша подпись здесь? — Нет. — Участвовали ли вы в таком следственном действии? — Я думала, что участвовала с ней, а приходил мальчик полненький, небольшого роста. — Но подпись это не ваша? — Нет».

Вопросы задают понятой свидетельнице Т.

«— Есть ваши подписи? — Нет. — Дата 20 января 2008 года, вы были в этот период на практике? — Нет. — Подписи похожи на ваши? — Похожи, но они не мои. — Из этого документа следует, что производился осмотр факсовый копий. Вы факсовые копии осматривали? — Нет. — Как появилась ваша подпись на документе в тот период, когда вас там не было? — Я не знаю. Наверно, подделали».

«— А вы обращали внимание на дату в тот момент, когда подписывали? — На некоторых не было дат. — На скольких? — Не помню».

В таком же духе объяснения даны и всеми остальными понятыми, не признавшими своих подписей. Ключевые слова и фразы в этих объяснениях — «нет», «не моя», «я такого не припомню».

Впрочем, провалами в памяти в ходе судебного заседания отметилась и сама Наталья Скрипка, возглавлявшая следственную группу. Речь шла о факсимиле, которое вместо подписи в 101 процессуальном документе использовала следователь в своей работе в деле финансистов.

«— В какой форме руководство дало разрешение на изготовление факсимиле? — Руководство не давало мне разрешения. — Вы самостоятельно его изготовили? — Да, самостоятельно. — А уведомили? Руководство поставили в известность? — Я не помню. — В письменном виде никуда не направляли? — Нет».

Кроме того, в судебном заседании выяснились и другие «сущие пустяки»: двое понятых на момент следственных действий были несовершеннолетними, а в протоколах осмотра в качестве подписей понятых стояли подписи коллег Натальи Скрипки по работе. По закону всё это категорически запрещено.

В итоге суд, назвав действия следственной группы явным пренебрежением к закону, потребовал от и. о. начальника ГСУ ГУВД по РО Анатолия Турова выявить и наказать виновных, и потом об этом доложить.

В ГУВД служебную проверку провели, но «чудес» после этого меньше не стало.

— То, что представили следователи в суд, у правоведов может вызывать лишь недоумение: такое впечатление, что документ написан не следователями, имеющими высшее юридическое образование, а людьми, далёкими от юриспруденции. Закон трактовался так, как угодно сотрудникам ГСУ, — сообщила защитник осуждённых, и в подтверждение сказанному привела выдержки из заключения служебной проверки.

«...Понятые приглашались по её (Скрипки) поручению или просьбе, как лицами, включёнными в состав СОГ, так и коллегами по работе. Она составляла протоколы, куда вносила подготовленные заблаговременно иными лицами или ею лично реестры большого количества документов. Данные понятых вносились в уже подготовленные проекты протоколов иными лицами как со слов, так и по представляемым различного рода удостоверяющим документам».

— Никакой нормой закона такой порядок проведения следственных действий не предусмотрен, — прокомментировала данные объяснения защитник.

Ключевые словосочетания в заключении о результатах служебной проверки — «не выявлено», «не установлено», «протоколы осмотров не искажают действительное положение вещей». Как же не искажают, когда суд дважды подтвердил обратное?

Любопытно, чем заканчивается милицейский документ, подписанный начальником отдела СЧ ГСУ при ГУВД по РО подполковником юстиции Александром Полянским.

«На основании изложенного полагал бы не привлекать следователя по особо важным делам Скрипка Н. Н. за нарушение требований ч. 5 ст. 164 УПК РФ, выразившихся в непринятии необходимых мер по удостоверению личностей понятых при производстве следственных действий по уголовному делу… в связи с истечением срока давности привлечения к дисциплинарной ответственности».

Единственное, что признали на следствии, — что забыли посмотреть документы у понятых, среди которых, напомним, была родная сестра следователя. А фальсификации подписей, о которых сказано в постановлении суда, как бы не было вообще. А на нет, как известно, у нас и суда нет.

Но и это ещё не всё. В судебном постановлении 2010 года не был затронут вопрос пропажи части денег, которые были изъяты при обыске и отданы на хранение в финансово-экономическое управление (ФЭД) ГУВД РО. Сумма относительно небольшая — 50 тысяч рублей и 500 долларов, в то время как всего при обысках было изъято около 8 млн в рублёвом эквиваленте. Но когда у вас лично пропадают деньги, вы начинаете задавать вопросы.

— Каким образом денежные средства, «осмотренные 10 июня 2007 года» с участием в качестве понятых родной сестры следователя Скрипки и её сослуживца — очень близкого знакомого, могли оказаться в одном пакете с осмотренными 15 января 2007 года и быть переданы в финансово-экономическое управление (ФЭД) ГУВД 14 февраля 2007 года в пакете? — снова задалась вопросом защитник.

Любопытно, что на этот раз в ГУВД РО ответ нашёлся: принимали деньги не по счёту, а по количеству пакетов, а сколько и каких купюр там было — так это «проблемы индейцев, а не шерифа»!

21 сентября 2012 года Ленинский районный суд признал незаконным бездействие Александра Полянского при проведении служебной проверки, «выразившееся в ненаправлении в порядке ст. 144, 145 УПК РФ в СУ СК РФ по Ростовской области материалов в части фактов признаков фальсификации доказательств по уголовному делу». Но опять тишина.

Таким образом, даже два вступивших в силу решения суда не гарантируют, что виновные в этом деле люди в погонах будут когда-либо наказаны.

Учитывая, с какой лёгкостью следствие попирало закон в деле финансистов, резонно возникает вопрос: это единичный случай или процесс подделки документов поставлен на поток?

После сентябрьского решения суда Александр Полянский уволился из ГСУ в связи с выходом на пенсию. Что до Натальи Николаевны Скрипки, то она продолжает с успехом трудиться в следственных органах и выводить на чистую воду преступников. Как умеет.

За несколько лет она подросла в звании и, говорят, чувствует себя замечательно. И видимых поводов для беспокойства пока у неё нет.

В сентябре подведомственный ГСУ следственный отдел ОП по Ленинскому району Ростова отказал в возбуждении уголовного дела по факту пропажи денег. Причём, что интересно, в заявлении говорилось исключительно о пропаже купюр, а в тексте постановления об отказе в возбуждении дела описаны все остальные «чудеса» — денег никто не крал, подписи не подделывал, наказывать некого и не за что. Как говорится, чтоб два раза не вставать.

Адвокат Юлии и Сергея снова обратилась в суд с заявлением об отмене постановления. 29 октября 2012 года на первое заседание пришли только истцы.

Алена Фишер, «DonNews» - 1 ноября 2012 г.

Архив публикаций