10 Июня 2013

Как ломают судьбы

Фальсификации официальных судебно-медицинских экспертиз в крае приобрели масштабный характер

На днях специализированный следственный отдел по расследованию тяжких и особо тяжких преступлений (Пятигорск) при ГСУ ГУ МВД России по Ставропольскому краю поручил пятигорскому филиалу независимой судебно-медицинской экспертизы «124-я лаборатория» (руководитель Евгений Николаев) провести экспертизу с целью вынесения заключения по состоянию здоровья одного подозреваемого. В отношении «клиента» возбуждено уголовное дело по ч. 2 ст.159 УК РФ («Хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием»). Он представлялся помощником полпреда и собирал с людей деньги за якобы оказанные услуги.

В период следственных действий подопечный следователей заболел. Подозревая, что он и с болезнью своей «нахимичил», чтобы избежать заключения под стражу, была назначена судебно-медицинская экспертиза в краевом БСМЭ. Выводы экспертов даже у следователей вызвали такое негодование, что им пришлось назначить еще одну экспертизу независимым судмедэкспертам.

«В Ставропольском крае уже много лет абсолютно безнаказанно действует система фальсификаций судебно-медицинских экспертиз. В Следственном комитете уже накопилось большое досье заявлений на Ставропольское бюро СМЭ, и каждый эпизод в этом досье — потенциальное уголовное дело», – к такому выводу пришел еще в сентябре прошлого года независимый судмедэксперт из Пятигорска Евгений Николаев, интервью с которым опубликовала «Открытая» («Памперсы для мента», №36 от 12 сентября 2012 г.).

Страшно представить, сколько невиновных людей, не имеющих денег и родственников во власти, отправлено в тюрьмы судмедэкспертами Анатолия Копылова, написала тогда наша газета. То же самое мы готовы повторить и сегодня.

«Подписи сделаны не моей рукой»

Не так давно стало известно о новой фальсификации в Ставропольском бюро суд-медэкспертиз. О подделке своей подписи в комиссионном заключении судебно-медицинской экспертизы заявила в судебном заседании член экспертной комиссии врач-рентгенолог Нина Самохина.

Уголовное дело №54438 по факту драки во время бытовой ссоры рассматривается сейчас в Промышленном суде города Ставрополя у судьи Оксаны Такушиновой. Обвиняемый Исраелян (ч.1 ст.111) – причинение тяжкого вреда здоровью Лазаряна. В уголовном деле имеется комиссионное судебно-медицинское заключение, проведенное краевым БСМЭ, в котором утверждается, что потерпевшему был причинен ТЯЖКИЙ вред здоровью. Выводы экспертов стали основанием для обвинения Исраеляна.

У адвоката подсудимого Владимира Калинина выводы комиссии экспертов вызвали сомнения, и он обратился к независимым экспертам – в филиал независимой «124-й лаборатории» на КМВ, к уже известному нам Евгению Николаеву.

Независимые судмедэксперты подтвердили сомнения адвоката – исследовательская часть комиссионного заключения противоречила выводам и исключала причинение потерпевшему ТЯЖКОГО вреда здоровью.

Из-за противоречивости выводов экспертов в суд вызвали и допросили врача-рентгенолога Нину Самохину. Вопросов у адвоката, судьи, а также у гособвинителя было множество, но самые главные возникли как раз к заключению рентгенолога. Самохина, член краевой комиссии экспертов со стажем работы свыше 40 лет, ошибиться просто не могла.

Вдруг неожиданно в судебном заседании, пролистав представленное комиссионное заключение, Нина Самохина заявила, что подпись там выполнена «не ее рукой». Более того, она подтвердила заключение первичной экспертизы потерпевшего – переломы позвонков поясничного отдела позвоночника у Лазаряна «старые» и отношения к инкриминируемым событиям не имеют. Такого в практике судебных заседаний еще не было!

В следующее судебное заседание (16.04.2013) был вызван уже руководитель краевого БСМЭ Анатолий Копылов. Его допрос продолжался более часа, но Копылов так и не смог ответить на вопрос: предупреждал ли он членов комиссии, в частности Нину Самохину, об уголовной ответственности за заведомо ложное заключение?

Рентгенолог Самохина и в этом судебном заседании повторно подтвердила, что подписи в комиссионном заключении – и в разделе о предупреждении об уголовной ответственности, и в разделе «Выводы» – выполнены не её рукой. С выводами комиссионной судмедэкспертизы Самохина не согласна.

Так кто же расписался за Самохину?

Как рассказывает Евгений Николаев, по результатам «первичной» судебно-медицинской экспертизы потерпевшему Лазаряну был причинен вред здоровью СРЕДНЕЙ тяжести. Стало быть, предполагалась уголовная статья с более мягким наказанием. С этими же первичными выводами согласились и независимые эксперты из «124-й лаборатории».

Реакция судьи на столь вопиющие факты пока неизвестна. В Уголовном кодексе РФ есть как минимум несколько статей, квалифицирующих действия руководителя краевого БСМЭ Анатолия Копылова.

Судье необходимо выделить документы, свидетельствующие о фальсификации подписей, в отдельное производство и направить их в Следственный комитет для возбуждения уголовного дела. Пока этого не сделано.

Памперсы менту не нужны

В прошлом году Евгений Николаев рассказал «Открытой» («Памперсы для мента», №36 от 12 сентября 2012 г.) о результатах судебно-медицинской экспертизы по делу Анатолия Железнякова, расстрелявшего в ессентукском кафе группу молодых ребят, одному из них Железняков выбил глаз.

Однако после получения результатов комиссионной экспертизы Ставропольского БСМЭ меткий стрелок был зачислен в потерпевшие, а в отношении трех раненых мальчишек возбудили уголовное дело, и они вмиг стали обвиняемыми.

Как только Евгению Николаеву стало известно о сенсационном признании эксперта-рентгенолога Самохиной во время судебного заседания, из головы не выходила навязчивая мысль показать Нине Самохиной и экспертное заключение по Железнякову, ведь она 25 ноября 2011 года в числе других поставила свою подпись под экспертным заключением №659.

В описании рентгеновских снимков Железнякова врачом Самохиной написано: «Данных за травматическое повреждение элементов скелета черепа на обзорных краниограммах не обнаружено».

Откуда же взялся тяжкий вред здоровью из-за причиненной тяжелой черепно-мозговой травмы и формулировок в выводах экспертизы «закрытый перелом костей носа со смещением», «временная утрата трудоспособности в размере 100%», размышлял Николаев. Вряд ли честный рентгенолог могла такое написать. А может, она и не писала?

Чтобы подтвердить эти догадки, месяц назад Анатолий Макаревич (адвокат Павла Позова, потерявшего глаз от пули Железнякова) встретился с Н. Самохиной, показал ей ксерокопию комиссионного судебно-медицинского заключения №659 и спросил напрямик: «Это ваша подпись или нет?»

От подписи в экспертизе по Железнякову Нина Васильевна тоже отказалась. Рентгеновские снимки – да, видела, описание по ним делала. Но вот в экспертном заключении подпись не ее!

И подтвердила сказанное письменно. Об уголовной ответственности она не предупреждалась, с выводами экспертов не знакомилась.

Всего же Самохина обнаружила в тексте судебно-медицинской экспертизы №659 три поддельные подписи, которые вместо нее кто-то поставил.

Будет новое уголовное дело?

В феврале 2013 года в Предгорном районном суде вынесен обвинительный приговор четырем бывшим сотрудникам милиции за извращенные пытки над задержанным гражданином. За два часа с помощью обычной деревянной швабры насильники превратили человека в инвалида.

С самого начала шансов на правосудие у пострадавшего Вячеслава Мерехи было мало. Эксперты придумали Мерехе несуществующий геморрой и посчитали, что при таком диагнозе применить для преступных целей швабру было невозможно.

Руководитель филиала «124-й лаборатории» в Ставрополе Евгений Николаев выступил в суде и опроверг все выводы официальной экспертизы Ставропольского бюро СМЭ.

Именно на показания Николаева сослалась судья при вынесении обвинительного приговора. Обвинительным приговором по делу Мерехи подтверждается и то, что комиссионная экспертиза, проведенная краевым БСМЭ, была явно сфальсифицирована.

Но судьи никак не отреагировали на явный факт фальсификации экспертизы в деле Мерехи. Краевая прокуратура и Следственный комитет тоже пока бездействуют.

И только фонд «Общественный вердикт» заявил, что юристы продолжат добиваться возбуждения уголовного дела против ставропольских экспертов. Сегодня адвокат Мерехи Марина Дубровина готовит заявление о возбуждении другого уголовного дела – по фактам фальсификации результатов судебно-медицинской экспертизы.

Убийственное переохлаждение

Еще одна громкая история – убийство Маши Губаревой – случилась тоже в Предгорном районе. Следствие сразу выдвинуло версию: смерть девушки наступила от переохлаждения, то есть несчастный случай, и никакого убийцу искать не надо.

«Объективно, достоверно и научно обоснованно» суд-медэксперты краевого БСМЭ Лепихов С.Г., Лысенко Ю.Б и Кузьмин М.Ф. «закрепили» версию следствия о переохлаждении.

При этом эксперты не описали все повреждения, отчетливо видные даже на фотографиях, сделанных родственниками в морге, повреждения в области лица и шеи Марии Губаревой.

Полностью проигнорировали данные судебно-биохимического и судебно-гистологического исследований, которые исключали наступление смерти от переохлаждения.

Только благодаря заключениям независимых экспертов и настойчивости отца убитой девушки Сергея Губарева удалось установить истинную причину смерти – убийство.

В город приехал «Человек и закон», журналисты сняли сюжет о странной смерти девушки. Он прошел в эфир 2 июня 2011 года, а 7 июня на уровне следственного управления СК РФ по СКФО было возбуждено уголовное дело по факту убийства Марии Губаревой.

С момента возбуждения уголовного дела прошло уже почти два года, но до приговора убийце пока очень далеко. Не возбужденное вовремя уголовное дело привело к тому, что по горячим следам его уже не раскроешь: уничтожены все улики, а подозреваемый, скорее всего, скрылся за границей.

Сергей Губарев рассказал «Открытой», что на его заявление о признаках состава преступления в действиях судмедэкспертов Ставропольского краевого бюро СМЭ следственное управление по Ставропольскому краю ответило отказом в возбуждении уголовного дела.

Вне подозрений

«Умышленно неправильная квалификация вреда здоровью – достаточно частое явление в практике российских судмедэкспертов», – отмечается в выпущенной недавно правозащитниками брошюре «Экспертизы: нерешенный вопрос российского правосудия».

Вот история практически для юридического учебника. Бытовая ссора в Ессентуках. Две женщины (потерпевшая Северина и обвиняемая Гадаборшева) из-за игравших во дворе детей в ходе ссоры устроили потасовку. Обе – жены военнослужащих. У одной муж – военный пенсионер, у другой – действующий офицер-спецназовец ФСБ. Сразу догадаетесь, в чью пользу были результаты экспертизы?

Первичную судебную экспертизу провел Юрий Лысенко, сотрудник краевого БСМЭ, которым – снова повторимся – рулит прославившийся на всю страну сомнительными заключениями Анатолий Копылов.

Однако выводы Юрия Лысенко поразили независимого эксперта Евгения Николаева своими несуразностями, которые невозможно признать ошибкой проработавшего в профессии 35 лет опытного медика. Всплывал новый факт возможной фальсификации.

«Почему при проведении первичной судмедэкспертизы эксперт проквалифицировал якобы обнаруженное «сотрясение головного мозга» как «причинившее вред здоровью СРЕДНЕЙ тяжести»?! – задавал вопросы в суде Евгений Николаев. – Ведь гражданка Северина ни одного дня не находилась на лечении в стационаре».

У Николаева огромный стаж экспертной работы и огромный опыт по распознаванию ошибок и фальсификаций судебных экспертиз.

Николаев уверен (и эта его уверенность подтверждена научными и практическими разработками, изложенными в медицинской литературе), что сотрясение головного мозга НИКОГДА не приводит к причинению вреда здоровью средней тяжести, так как это функциональное нарушение деятельности головного мозга, которое «исчезает» в период времени до трех недель!

(Для сравнения: у избитого милиционером в Ставрополе сына сельского священника Романа Чекрыгина, о котором не раз уже писала наша газета, пролежавшего с сотрясением головного мозга 21 день в стационаре, копыловские эксперты какого-либо вреда здоровью не обнаружили ВООБЩЕ. Выходит, что определение степени тяжести причиненного вреда здоровью зависит еще и от социального статуса?)

«Что любопытно, проведенная в дальнейшем комиссионная экспертиза под руководством Копылова чудесным образом обнаружила вместо сотрясения уже «ушиб головного мозга легкой степени» абсолютно на голом месте, с теми же «подтверждающими» документами, – поделился с «Открытой» Евгений Николаев. – В краевом бюро даже не озаботились тем, что диагноз должен быть подтвержден динамическим клиническим наблюдением в совокупности с данными инструментально-лабораторных методов исследования, просто усилили диагноз на бумаге. Чтобы он соответствовал выводам, что «причинен вред здоровью СРЕДНЕЙ тяжести».

К слову, ессентукский адвокат со стороны Гадаборшевых Надежда Стригина от имени своих подзащитных направила заявление в Следственный комитет о возбуждении уголовного дела в отношении Ставропольского краевого БСМЭ. Как уже повелось, ей в этом отказали.

«Ложность заключения эксперта выражается в намеренном искажении выявленных им фактов или в умолчании о них либо в неверной оценке фактов, ложных выводах из представленных для исследования материалов дела», – говорится в Комментарии к 307-й статье УК. А высосанный из пальца судебный процесс по данному делу (Северина – Гадаборшева) не может закончиться уже почти два года.

Фальсификации – обычное дело

Это статья 307 Уголовного кодекса, по которой об ответственности предупреждают всех экспертов Российской Федерации. А ответственность предусмотрена смехотворная (от штрафа до исправительных работ или ареста на срок до трех месяцев). При такой постановке вопроса неудивительно, что российские эксперты не боятся давать ложные экспертизы.

Да и уголовные дела в отношении экспертов, специалистов и переводчиков, давших заведомо ложные заключения, показания и перевод, по статье 307 УК РФ практически не возбуждаются.

А все Комментарии к Уголовному кодексу по этой самой 307-й статье твердят практически одно и то же.

«В отличие от ложных показаний свидетеля, потерпевшего и специалиста умолчание экспертом о существенных обстоятельствах, выразившихся в том, что в заключении не была отражена часть фактов либо отсутствует их оценка, также образует состав рассматриваемого преступления» (Комментарий к УК РФ под ред. Бриллиантова).

Аналогично определяют ложное заключение эксперта Комментарии к УК РФ под ред. В.М. Лебедева: «Заведомо ложное заключение эксперта – это преднамеренно неверный, не соответствующий действительности вывод по результатам исследования материалов, относящихся к предмету экспертизы».

Журналистские расследования «Новой» и «Открытой» свидетельствуют: фальсификации экспертиз – обычное дело на Ставрополье.

Однако Следственный комитет до последнего времени на все заявления о фальсификации результатов судебно-медицинских экспертиз в краевом бюро СМЭ отвечал отказом в возбуждении уголовных дел.

Что станет последней каплей?

Елена Суслова, «Открытая» - Номер 22 (565) от 12-17 июня 2013 г.

Архив публикаций