2 Декабря 2010

Письма из «Черного беркута»

Приговор следствию. 29 ноября бывший зампрокурора города Ухты Григорий Чекалин, скорее всего, будет осужден городским судом Сыктывкара. Обвинение ставит ему в вину ложные показания по делу о поджоге торгового центра «Пассаж» в Ухте и требует для Чекалина четыре года лишения свободы. Между тем экс-прокурор лишь пытался защитить правоохранителей от фальсификации доказательств. Почему российское следствие не нуждается в защите — разбирался The New Times

Имя Григория Чекалина стало широко известно после его видеообращения к президенту Медведеву в ноябре 2009 года. В нем отставной зампрокурора Ухты рассказал о сфабрикованных доказательствах в деле двух молодых людей, Антона Коростелева и Алексея Пулялина. Летом 2009 года Верховный суд Коми приговорил их к пожизненному заключению по обвинению в поджоге ТЦ «Пассаж» в Ухте 11 июля 2005 года. Тогда в пожаре погибли 25 человек (подробнее см. The New Times № 4 от 08 февраля 2010 года). Но обращение к президенту никак не повлияло на судьбу Чекалина. Точно так же, как свидетельство Чекалина в суде о невиновности Коростелева и Пулялина не повлияло на их судьбы. Следствие и суды неумолимо преодолели все нестыковки, фальсификации и откровенные подлоги.

Накануне вынесения приговора Чекалину в редакцию The New Times пришел текст объяснений Алексея Пулялина, которые он дал своему адвокату Виктору Козлитину в исправительной колонии «Черный беркут» 15–16 ноября 2010 года. Рассказ Пулялина — лучшая иллюстрация, почему следствие не боится обвинений в нечистоплотности.

«Игры закончились»

«10 января 2010 года я прибыл в ФБУ ИК № 56, прибыло нас пять человек, — так начинается рассказ зэка Пулялина. — Нас завели в корпус и сказали сесть на корточки перед камерой № 1, где на тот момент была комната для проведения обысков. Первому сказали зайти Кочеткову (зэку, прибывшему с Пулялиным и Коростелевым одним этапом), которого при проведении обыска избили. Следующий зашел я. Меня тоже избили». На следующий день, как следует из письменных объяснений заключенного, новичков подняли в 6 утра, вывели в коридор, построили вдоль стены и начали избивать доской и резиновой дубинкой. При этом Пулялину сломали большой палец на левой руке. В 9 утра во время утренней поверки сотрудники колонии вновь избили заключенного Пулялина. «Били меня каждый день до 15 января 2010 года включительно, — резюмирует заключенный и тут же поясняет: — В этот день в колонию приехал мой адвокат». Зэку предложили промолчать на встрече с защитником и тогда якобы побои прекратятся. Он промолчал. «16 и 17 января 2010 года меня не били, а с 18 января по 3 февраля избивали также ежедневно».

Рассказ Пулялина лишен каких-либо эмоций, по составленному адвокатом опросу заключенного можно предположить, что за десять месяцев в «Черном беркуте» молодой человек, которому на момент ареста в апреле 2006 года едва исполнилось 19 лет, перестал что-либо чувствовать, ощущать физическую боль. С удивительным спокойствием он рассказывает, как после долгих дней непрекращающихся избиений его наконец вызвал к себе начальник оперативного отдела колонии Виталий Колесников, подвел к камере, где плакал его подельник по делу о поджоге «Пассажа» Антон Коростелев, и сказал: «Игры в невиновность закончились». И предложил сознаться в том, что они с Коростелевым действительно подожгли торговый центр, а заказчиками действительно выступили местные бизнесмены братья Махмудовы. «Я объяснил Колесникову, — пишет в своих показаниях Пулялин, — что это неправда, и отказался писать такое заявление. После этого он сказал, что сейчас меня заведут в ту камеру, где избивают Коростелева, опустят его прямо на моих глазах, а потом и меня». Это будет наказанием за то, что я отказываюсь сделать все, что он требует».

Зэк признается, что не выдержал в итоге давления и написал признательные показания на имя начальника оперативно-розыскной части МВД Республики Коми Рината Алехина. В начале февраля 2010 года в колонию из Сыктывкара специально приехала бригада следователей, чтобы на видео записать признание Пулялина. Заключенный вспоминает, что в перерывах между допросами он успел пожаловаться заместителю начальника колонии по режиму Сергею Вавилову и его коллеге, заместителю по воспитательной работе Валерию Камаевскому, на то, что показания из него выбивают. Офицеры даже согласились взять его под защиту: предложили заявить приезжему следователю о том, что на него оказывается давление, и отказаться от прежних слов. Но когда Пулялин попытался заявить о давлении, его продолжили избивать, свидетелем чему был даже начальник колонии Субхан Дадашев.

В отношении Сергея Вавилова, который, со слов Пулялина, попытался вступиться за заключенных, ведется теперь отдельное расследование. Как пояснил The New Times собеседник в Следственном комитете Свердловской области, следствие установило, что Вавилов контактировал с адвокатами Махмудовых, следовательно, мог иметь корыстный умысел мешать следствию. От более подробных комментариев следователи отказываются, ссылаясь на тайну следствия.

Без надежды выйти

Адвокат Виктор Козлитин, записавший показания осужденного Пулялина, заявил The New Times, что его подзащитными пройдены еще не все надзорные инстанции и пожизненный приговор можно попытаться оспорить. «Можно ставить вопрос о возбуждении уголовного дела в отношении конкретных должностных лиц, — говорит юрист. — Я отправил эти бумаги во все возможные инстанции: УФСИН по Свердловской области, МВД по Республике Коми — реакции пока никакой. Но подобное выбивание признательных показаний — далеко не уникальный случай, а повсеместная практика. По-хорошему надо проводить масштабные проверки во всех колониях, где содержатся пожизненно осужденные».

«Приговор вступил в законную силу, — возражает первый заместитель следственного управления Следственного комитета по Республике Коми Андрей Исаев. — У нас в уголовном деле есть их показания, полученные в установленном законом порядке». «Я слышал, что адвокат поехал в колонию и опросил кого-то. Грубо скажу: рассказы про применение насилия — бред, — сказал Исаев в интервью The New Times. — Люди сидят на пожизненной зоне, после того как поступило их заявление о готовности сотрудничать, туда поехал следователь, прошло судмедосвидетельствование, которое никаких телесных повреждений у заключенных не выявило. После появления опровержений со стороны Пулялина, отдельно допрашивался по этому поводу наш следователь. Проводилась проверка и по линии ФСИН, которая не установила давления со стороны опергруппы. Есть у следствия и другие доказательства того, что братья Махмудовы виновны в совершении данного преступления».

Адвокат Козлитин уточняет, что отказ от выбитых показаний решающую роль может сыграть именно в судьбе братьев Махмудовых, которые с июля 2009 года находятся в СИЗО, но дело их в суд до сих пор не передано: «20 декабря исполнится полтора года, как они в заключении — это максимальный срок, после которого, если в суд дело так и не уйдет, их должны будут отпустить. А если рассыпется дело в отношении заказчиков, то адекватность приговора исполнителям вновь окажется под вопросом». Старший помощник руководителя следственного управления СК по Коми Светлана Коровченко утверждает, что 20 декабря Махмудовы на свободу точно не выйдут: «Следствие завершено, они знакомятся с материалами уголовного дела, после чего оно будет передано прокурору для утверждения обвинительного заключения, а затем в суд»,— заявила она The New Times. Если следователи уверены, что в деле достаточно доказательств виновности Махмудовых и без показаний Пулялина, то защитники осужденного говорят об обратном: признание молодых людей — главный, если не единственный аргумент следствия. «Следственный комитет по Республике Коми отчитался, что дело раскрыто и заказчики поджога вот-вот сядут, — уверен бывший прокурор Чекалин. — За слова надо как-то отвечать, вот следователи и поехали в «Черный беркут» выбивать хоть какие-то доказательства вины Махмудовых». «На решение суда по моему делу их отказ от признательных показаний повлиять никак не может, — продолжает Чекалин. — Но, согласитесь, я выглядел как идиот, защищая этих ребят, когда они после стольких лет упорства вдруг признаются в причастности к совершению преступления».

Доказательство вины Чекалина в даче заведомо ложных показаний — его свидетельство о фальсификациях в деле — не менее абсурдно, чем доказательства против Пулялина, Коростелева и Махмудовых. Аргумент убийственно прост: раз «поджигатели» осуждены и признались, значит, называя их невиновными, Чекалин пытался обмануть суд. Истинность доказательств уже никого не интересует.

P.S. 23 ноября, выступая с последним словом в городском суде Сыктывкара, Григорий Чекалин сказал: «Хочу сообщить вам, что созданный средствами массовой информации мой образ героя, бросившего вызов системе, явно приукрашен. Я не считаю себя героем, мне претит этот образ. Мне 27 лет, и я самый обычный человек, такой, каким меня воспитали мои родители. Я знаю, что обвинительный приговор мне был вынесен еще задолго до возбуждения в отношении меня этого уголовного дела, — говорил бывший прокурор. — Что же сделал я, наплевав на свою карьеру? Я дал всем вам шанс объективно оценить работу следствия в деле о поджоге ТЦ «Пассаж». Я дал всем вам шанс самим убедиться в неоднозначности позиции следствия, прокуратуры и суда о виновности Пулялина и Коростелева. Но я не считаю себя жертвой! Я сделал сознательный выбор...»

ИК № 56 «Черный беркут» (город Ивдель, Свердловская область) — одна из пяти российских исправительных колоний для тех, кто приговорен к высшей мере — пожизненному заключению. У каждой из них помимо официального номера есть свое «народное» название: «Белый лебедь», «Черный дельфин», «Поселок Харп», «Вологодский пятак». «Черный беркут» разделен на две части. В одной содержатся те, кто осужден на 20–25 лет тюрьмы, в другой — те, кому выйти на свободу не светит никогда. Условия содержания последних более жесткие, если не жестокие: они сидят по двое человек в камере, даже сотрудники колонии стараются с ними не контактировать, полагая, что этим терять нечего, даже нормальных прогулок нет — для них отведено небольшое помещение, куда свет проникает лишь через решетку.

Алексей Пулялин и Антон Коростелев были задержаны в сентябре 2005 года (через два месяца после пожара в «Пассаже») за кражу в магазине в Сыктывкаре. Они пошли на сделку со следствием, взяли на себя поджог, назвав несуществующих заказчиков, и получили условные сроки. Заказчики найдены не были, дело зависло. Пулялина и Коростелева вновь задерживают уже в 2006 году по обвинению в поджоге и предлагают назвать заказчиками ухтинских бизнесменов братьев Махмудовых, но задержанные от своих чистосердечных признаний отказываются. После этого в деле появляется множество улик и доказательств, которые, по утверждению Григория Чекалина, занимавшегося этим делом, были сфабрикованы. Дело тем не менее направляется в суд. Чекалин, поддержанный сотрудниками ФСБ, заинтересовавшимися фактами фальсификации, заявляет в суде о ничтожности этих доказательств. Летом 2008 года Верховный суд Коми признает Пулялина и Коростелева невиновными. Но в октябре 2008 года Верховный суд РФ отменяет это решение. Начинается новый процесс, и летом 2009 года Пулялина и Коростелева приговаривают к пожизненному заключению. В январе 2010 года они попадают в зону.

Барабанов Илья, The New Times - 29/11/2010

Архив публикаций