18 Февраля 2011

Крах реформы российской пенитенциарной системы

Тезисы выступления Льва Пономарева на встрече Верховного комиссара ООН по правам человека с российскими неправительственными организациями

Москва, 13 февраля 2011, Музей и общественный центр им. А. Сахарова

1. Принципиальная порочность задуманной реформы

О грядущей реформе пенитенциарной системы в России общественность узнала из выступлений официальных лиц в СМИ в декабре 2009 года. Необходимость реформы была вызвана острым кризисом – переполнение место заключения, постоянные акции протеста, угроза утраты контроля над заключенными. Официальной целью реформы было до 2020 г. создать основу современной уголовно-исполнительной системы, приблизить её к международным гуманитарным стандартам и потребностям общественного развития. Её сутью было: а) постепенная ликвидация колоний и направление осужденных, ранее уже отбывавших наказание в заключении, в тюрьмы; б) применение к впервые осужденным за нетяжкие преступления альтернативных видов наказания: колонии-поселения, домашний арест, общественные работы, штрафы… Одновременно формально были ликвидированы вызывающие всеобщее возмущения так называемые «секции дисциплины и порядка» - отряды заключенных-«активистов», использовавшиеся как неофициальные надзиратели, в т.ч. для расправ над заключенными. Неофициальной целью реформы был новый этап многолетней борьбы тюремщиков с так называемой «криминальной субкультурой», с традициями уголовного мира. Поэтому вместо разрекламированной «гуманизации», реформа уголовно-исполнительной системы привела к эскалации нарушений прав человека. Разделение осужденных на разные категории привело к массовым перемещениям десятков тысяч заключенных в другие колонии и тюрьмы. Но тюрьмы еще не были построены, и речь шла просто о замене одних колоний на другие. Согласно российским законам, произвольный перевод осужденных из одного исправительного учреждения в другое - незаконен. Особенную проблему создает перемещение в колонию, удаленную от дома, что также разрешено лишь в исключительных случаях. Кроме того, в традициях российской лагерной системы избиение вновь прибывающих заключенных, с целью сломить их волю. Поэтому резко возросло число жалоб, поступающих правозащитникам от заключенных и их родственников: непрерывно поступали сообщения о фактах жестокого насилия, сопровождавших этапирование. В этих расправах участвовали и «активисты», поскольку с помпой ликвидированные «секции» срочно переименовали в другие, например, пожарной охраны и т.п.

2. Пыточная практика

Главной проблемой российской пенитенциарной системы по-прежнему остается незаконное и необоснованное применение физического насилия к осужденным. Среди примерно 700 тюрем и колоний (неофициально обобщенно называемых «зонами») и около 200 следственных изоляторов, составляющих российскую пенитенциарную систему, правозащитники, на основе многолетнего мониторинга выделили от 40 до 50 так называемый «пресс-зон» или «пыточных зон», где заключенные подвергаются жестокому психологическому и физическому давлению с целью сломить их дух. Жалобы осужденных на действия сотрудников администрации незаконно блокируются, подвергаются цензуре и не направляются органам власти и правозащитникам, что фактически исключает возможность защиты своих прав осужденными, свидетельствует о нарушении прав заключенных на доступ к правосудия, указывает на закрытость тюрем и колоний, привело к абсолютной вседозволенности власти сотрудников администрации исправительных учреждений. Примером вопиющей жестокости и незаконных действий стали 6-ая колония (ИК-6) в Кировской области и 4-ая колония (ИК-4) во Владимирской области.

3. Скандальная ситуация с медицинской помощью заключенным

Наибольшее количество жалоб на медицинское обслуживание в местах лишения свободы связано с:

1) некачественным и несвоевременным лечением, нехваткой лекарств, отсутствием к больным индивидуального подхода, игнорирование особенностей восприятия организмом больных препаратов и методов лечения;

2) отказом медперсонала в оказании помощи и отказом фиксировать следы травм (результат давления на медиков, состоящих на службе в пенитенциарном ведомстве, со стороны администрации места лишения свободы;

3) отказ медсанчасти колонии представить заключенного на медико-социальную экспертизу (МСЭ) по установлению группы инвалидности, снижение группы инвалидности, отказ и/или затягивание процедуры освобождения осужденного от отбывания наказания в связи с тяжелой болезнью.

Необходимо добавить также, что критерии, по которым человека освобождают из заключения в связи с тяжким заболеванием, настолько завышены, что, например, из свыше 8000 находящихся в московских следственных изоляторов, под них попали лишь 4(!).

4. Выхолащивание гражданского контроля

После создания в 2008 году долгожданной системы общественного визитирования, которая дала возможность снять завесу тайны с фактов нарушения прав в местах лишения свободу, власти опомнились и начали активные действия по их нейтрализации. Деятельность созданных два с половиной года назад региональных Общественных наблюдательных комиссий (ОНК) страдает из-за внедрения в их состав (через GONGO) ветеранов правоохранительных структур. С другой стороны правозащитников по надуманным основаниям исключают из состава ОНК, в том числе, путём фабрикации против них уголовных дел. Самый скандальный случай связан с арестом в 2009 году и осуждением известного екатеринбургского правозащитника Алексея Соколова (признан МА «узником совести»).

Лев Пономарев,

исполнительный директор ООД «За права человека»

исполнительный директор Фонда «В защиту прав заключенных»

ООД«За права человека» - 15 февраля 2011 г.

Архив публикаций