22 Сентября 2011

«Только бизнесом я теперь заниматься не смогу». Интервью с бизнесменом Алексеем Козловым

Алексей Козлов вышел на свободу. За воротами пермской колонии предприниматель рассказал «Газете.Ru», как собирается готовиться к повторному процессу по своему делу и почему больше никогда не сможет заниматься только бизнесом.

В среду предприниматель Алексей Козлов освободился из колонии-поселения «Пермь-35». Накануне Верховный суд (ВС) постановил, что в 2009 году Пресненский суд, признавший его виновным в мошенничестве, вынес необъективный приговор, и вернул дело на новое рассмотрение, а Козлова постановил освободить. Как рассказала в среду его жена журналистка Ольга Романова «Газете.Ru», из-за того что телеграмма из ВС пришла с опозданием, бизнесмена долго отказывались отпускать из стен колонии. К 15.00 мск соответствующие бумаги до местной Федеральной службы наказания все-таки дошли, и Козлов был отпущен на свободу. В первый час после выхода из колонии Алексей Козлов дал интервью корреспонденту «Газеты.Ru».

— Алексей, с освобождением! Поздравляю вас.

— Спасибо большое.

— Вы, как рассказала ваша жена, получается, удерживались в колонии незаконно в течение нескольких часов из-за проволочек с бумагами?

— Да, почему-то письмо из Верховного суда дошло до колонии не сразу, и я, получается, и правда незаконно там посидел несколько часов. Ну ничего, в принципе, мы комфортно посидели с сотрудниками колонии, пообщались, все было мило, хоть и не отпускали. Теперь уезжаю из колонии с кошкой, ее Щуйка зовут.

— Вы вообще ожидали, что Верховный суд вынесет такое постановление?

— У меня, конечно, уверенности не было с учетом наших реалий. Но, следуя букве закона, только такое решение и должно было быть. Пока не знаю, когда мое уголовное дело будут снова рассматривать в Пресненском суде. Думаю, что ясно станет не раньше, чем в конце этой — начале следующей недели.

— А как вы вообще собираетесь выстраивать тактику в новом процессе? Кого-то из тех, кого вы обвиняли в фабрикации вашего дела, будете вызывать в суд?

— Мы прежде всего будем требовать изучения сфальсифицированных документов. В моем уголовном деле таких бумаг было очень много, но в первом процессе нам отказали в их исследовании. Теперь же мы будем настаивать на их изучения. Что касается тактических вопросов о вызовах кого-либо в суд, то мы это с адвокатами еще обсудим.

— Но вы же будете добиваться возбуждения уголовных дел против тех, кто, как вы говорили, участвовал в вашем незаконном уголовном преследовании?

— Тут есть несколько моментов, и только возбуждением уголовного дела против меня нарушение закона не заканчивается. Оно было и в суде. Например, в ходе процесса была попытка привлечь к ответственности мою жену Ольгу Романову. Одна из свидетельниц написала заявление в правоохранительные органы, что Ольга угрожала ей убийством, хотя такого не было. Ведь в Уголовном кодексе есть конкретная статья за угрозы, и по ней дают конкретные сроки. И даже с учетом того, что в уголовном деле в итоге было отказано, я свою жену в обиду не дам. Люди, которые пытались возбудить против нее дело, будут отвечать перед законом за ложный донос. Просто вот это переходит уже все границы.

— А уголовного преследования бывшего сенатора Владимира Слуцкера добиваться будете? Вы не раз публично заявляли, что именно из-за него оказались в колонии, что это он, будучи вашим деловым партнером, в итоге и «заказал» вас.

— Со Слуцкером все будет поэтапно. Сначала мы установим факт фальсификации документов и вообще моего уголовного дела, а дальше будем делать все в рамках юридических процедур. Просто, понимаете, тут же юридическая сторона дела с фактической расходится. Если я четко знаю, что мне в суде удастся доказать свою правоту, то насчет того, удастся ли привлечь к ответственности Слуцкера, я не уверен, посмотрим.

— Вы как-то не очень уверенно об этом говорите. Получается, что вы из-за конкретного человека провели несколько лет в колонии ни за что. Неужели нет желания мстить?

— Слово «месть» тут абсолютно неприемлемо. Мне больше интересно заниматься созиданием. Вот кто точно понесет ответственность, так это судья и следователь, которые участвовали в моем деле. Они же представляют наше государство, они должны стоять на его защите, а не вести себя так, как вели эти люди. И здесь не будет мести конкретному следователю или судье, это важно будет для тех, кто сейчас сидит в кабинете и думает, брать или не брать.

— К слову о созидании. Вы и дальше собираетесь заниматься бизнесом?

— Опыт теперь позволяет сказать, что с этим в будущем надо быть осторожнее. Мне это, конечно, очень интересно, я хочу заниматься бизнесом и буду. Но я также хочу стать и полноценным членом гражданского общества, я хочу людям помогать, таким же как я. Только бизнесом я теперь заниматься не смогу. Я чувствую, что то, что произошло со мной, это же не единичный случай, а я могу теперь помочь. Ведь так много тех, кто оказался в такой же ситуации, но знает гораздо меньше меня. Я хочу принимать участие в каких-то таких процессах, хочу, чтобы в России такого больше не происходило. Я понимаю, что мой опыт должен быть использован вот именно для того, чтобы помогать людям, чтобы вести общественную деятельность.

— Алексей, а что вы первым делом собираетесь делать, когда окажетесь дома, в Москве?

— Я и когда в Москве буду, не знаю. Меня же все уже у ворот колонии обступили, мы с Ольгой даже ничего толком обсудить не успели. А уж что я буду делать на свободе в первые дни, я тоже сказать не могу — я так далеко еще не заглядывал.

Григорий Туманов, «Газета.Ru» - 21.09.2011

Архив публикаций