22 Ноября 2012

Полицейская правовая логика. Дмитрий Борко о суде по иску Окопного

«Главный довод полицейского юриста был впереди. По его словам, сегодня полиция просто задушена проверками начальства и контролем общества. Критерии отбора сотрудников настолько жестки, что никакой Окопный и секунды не прослужил бы, окажись правдой хоть малая толика того, в чем его обвиняют оппозиционеры…»

Состоялось первое заседание суда по иску "широко известного в узких кругах" сотрудника центра "Э" Окопного к двум оппозиционерам-авторам и трем изданиям-публикаторам. Впрочем, "Радио Свобода", Газета.Ру и Грани.Ру пока значатся "третьими лицами". В отличие от первых - Сергея Аксенова и Павла Шехтмана, с которых Окопный требует по 250 000 рублей.

Опытный партиец Аксенов был достаточно аккуратен в своих интервью и собирается отстаивать неподсудность своих слов. Но не только. У его соратников богатый опыт общения с Окопным, и весь он, по их утверждениям, состоит из давления, провокаций и насилия с его стороны. На суде они хотят в очередной раз обнародовать эти факты. Ибо все предыдущие жалобы и иски к нему остались без ответа.

Экспансивный трибун Шехтман настроен еще более радикально. И в опубликованном тексте, и на суде он намеренно подставляется, рубя правду-матку и не задумываясь об обороне.

Неожиданно для меня в Симоновский суд поддержать ответчиков пришло очень много народа. На заседания по "болотникам" ходило меньше, а жаль. Но сам Окопный своим появлением не осчастливил. Его представляла солидная дама, вполне корректная и, судя по всему, достаточно грамотная. Поэтому придется ограничиться его портретом двухлетней давности:

Алексей Окопный. Кадр Грани-ТВ:

Посмотреть на Яндекс.Фотках

Но представление не осталось без бенефицианта. Им стал один из двух представителей правового управления ГУВД, носящий, насколько я услышал, славную фамилию Дедушкин (на снимке он справа).

Представители Окопного в суде. Фото Дмитрия Борко:

Посмотреть на Яндекс.Фотках

Каждому из ответчиков он задал один и тот же вопрос (буквально): "Скажите, вы признаете, что действительно писали и говорили то, что написано? И вы не отказываетесь от своего мнения?"

И Шехтмана, и Аксенова трудно назвать дураками. И потому они с чистой душой и с почти незаметной иронией отвечали: "Да, что-то говорили и писали, это где-то написано, и своим мнением дорожим!"

"Ну вот, ваша честь! - восклицал представитель правового управления. - Что тут рассматривать, они ведь сами признают!"

Признание - мечта российского полицейского. В чем там они признаются и что имеют в виду - неважно, главное создать иллюзию вины. И неважно, что копиями публикаций в интернет-СМИ истцы считают распечатки фрагментов текстов, а не полных страниц изданий (которые по закону и есть адекватное отображение). Что копии эти подписаны не нотариусом, а каким-то начальником отдела ГУВД по работе с прессой (он же в погонах, как может быть неправомочен?). Что в текстах (как в случае со "Свободой") появляются фрагменты, отсутствующие в интернете. Что подписанные точные адреса страниц в интернете перепутаны. Все же ясно!

Примеры "полицейской логики" представитель правового управления являл на каждом шагу. Так, по его "закону" доказательством правонарушения в отношении человека (например, няни ребенка Аксенова, жаловавшейся на домогательства Окопного) служит... поданное человеком заявление в полицию! Нет заявления - значит, человек не пострадал. Ах, подавала! И что показала наша полицейская проверка? Ничего? Так зачем опрашивать ее тут в качестве свидетеля?

Но главный довод полицейского юриста был впереди. По его словам, сегодня полиция просто задушена проверками начальства и контролем общества. Критерии отбора сотрудников настолько жестки, что никакой Окопный и секунды не прослужил бы, окажись правдой хоть малая толика того, в чем его обвиняют оппозиционеры.

Вопрос один: кто это все проверяет и выносит решения? "Да вы же сами-с..." Продолжать не стану во избежание.

Есть и более тонкие неувязки в логике иска. Приведенные в статьях сведения о том, как Окопный давил на активистов, арестовывал ребенка и угрожал несовершеннолетней девушке, истец считает наносящими ущерб его профессиональной репутации: моральный кодекс российского полицейского, мол... Но ни служебная проверка, ни суд не нашли в его действиях нарушений. А собственные решения "ментовская логика" считает главным своим же аргументом. Значит - так и надо? Так от чего же тогда "морально страдать"?

Я и сейчас думаю, что называть человека, даже последнего вурдалака, убийцей, не имея доказательств или абсолютной уверенности, непозволительно. Но готов согласиться с Павлом Шехтманом, пытавшимся дать отвод судье. Вообще всем судьям - "потому, что система, убившая Юрия Червочкина и притесняющая других, не может судить саму себя". Добавлю: система, разделяющая людей на "своих", которые всегда правы, и прочих, непременно виноватых уж в чем-нибудь.

Дмитрий Борко, «Грани.Ру» - 22 ноября 2012 г.

Архив публикаций