23 Декабря 2009

Магнитский как символ тюремного беспредела

История Магнитского типична: в российских СИЗО и тюрьмах людей с тяжёлыми заболеваниями частенько оставляют без медицинской помощи, по сути, обрекая на верную смерть. Случай с ним отличается от остальных только двумя обстоятельствами - широкой оглаской и вмешательством президента.

Однако именно эти обстоятельства, возможно, привнесут коренные изменения в уголовно-исправительную систему, которую, безусловно, необходимо реформировать. Широкий общественный резонанс, причём не только в России, и вмешательство президента Медведева, уже принесли плоды: прошли крупные отставки во ФСИН, а глава ведомства г-н Реймер заговорил о "тюремной" реформе. Но будет ли эффект от подобных действий? И спасёт ли смерть Магнитского других заключённых?

Мученик тюремной системы

Обвиняемый в налоговых преступлениях юрист инвестиционного фонда Hermitage Capital Management Сергей Магнитский скончался в больнице следственного изолятора № 1 "Матросская Тишина" в Москве. Смерть наступила в понедельник, 16 ноября, в 21.50. Диагноз – острая сердечно-сосудистая недостаточность. Магнитскому было 37 лет.

В середине лета Сергей Магнитский был переведён в Бутырку. Месяцем ранее врачи "Матросской Тишины" обнаружили у него камни в почках. Был поставлен диагноз - "калькулёзный холецистит". Врачи советовали "оперативное вмешательство" и непрерывное лечение. При отсутствии необходимых условий лечения подобный диагноз может характеризоваться "тяжкими режущими болями, переходящими в непереносимые" и привести к некрозу поджелудочной железы (именно этот диагноз и сообщили адвокатам Магнитского в СИЗО).

Согласно правилам внутреннего распорядка, которыми регулируется деятельность СИЗО, медицинское обследование обязательно для каждого вновь прибывшего. По прибытии в Бутырку в медицинском обследовании Магнитскому было отказано. На неоднократные письменные и устные обращения к начальнику медчасти Бутырки, фельдшеру и администрации об ухудшении состояния здоровья ему отвечали: "Выйдете на волю, там и полечитесь, тут вам никто не обязан ничего предоставлять".

В августе состояние здоровья ухудшилось настолько, что он "не мог даже лежать". Тем не менее в проведении планового медицинского обследования ему по-прежнему отказывали, ссылаясь на "проблемы с транспортом и конвоем". А следователь по делу майор юстиции Сильченко уведомил об отказе в проведении УЗИ, сославшись на то, что "действующее законодательство не возлагает на следователя обязанность контролировать состояние здоровья содержащихся под следствием подозреваемых".

Во всех свиданиях ему было отказано. Он не мог видеться с родственниками и практически оставался с ними без связи: "письма часто терялись", встречи с адвокатами были затруднены. "Из-за огромных очередей адвокатам ни разу не удалось попасть со мной на свидание раньше 15.00, а обычно с ними удаётся встретиться в 16.00 или 16.30. При этом в 17.30 сотрудники СИЗО начинают требовать прекратить свидания".

Он затронул многие проблемы, о которых давно говорят правозащитники. Однако услышан был только после смерти…

Крупные отставки

Трагическая смерть в СИЗО юриста Hermitage Сергея Магнитского стала поводом для масштабной "чистки" ФСИН. И хотя в ведомстве напрямую не связывают эти события, но факт налицо: сразу 20 руководителей управлений ФСИН, как региональных, так и находящихся в структуре центрального аппарата, освобождены от занимаемых должностей.

В их числе начальник столичного УФСИН Владимир Давыдов, которого наказали за допущенные нарушения. Кроме того, лишился работы начальник медицинского управления ведомства, а начальник Бутырской тюрьмы, где умер, не дождавшись медпомощь Магнитский, получил дисциплинарные взыскания вместе со своими замами и рядом сотрудников из медперсонала. И только.

Медицина за решёткой

Смерть юриста Hermitage вновь обнажила проблемы тюремной медицины. Уже несколько лет правозащитники и эксперты обсуждают возможность поручить здоровье заключённых независимым врачам, которые бы не подчинялись Федеральной службе исполнения наказаний. Как утверждают критики существующей системы, сейчас ФСИН и следователи могут шантажировать подозреваемых, требуя дать показания в обмен на медицинскую помощь.

С начала 2009 года только в московских СИЗО умерли 55 человек. В условиях заключения обостряются все хронические болезни, появляются новые, однако в медицинском управлении ФСИН России уверяют, что заключённые получают всю необходимую помощь. "Общий уровень смертности среди лиц, содержащихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы, почти в три раза меньше, чем в целом среди населения Российской Федерации", - указывают в управлении.

В Москве восемь следственных изоляторов, в каждом из которых есть медсанчасть. Если состояние здоровья подследственных ухудшается и врачи медсанчасти понимают, что требуется более квалифицированная помощь, то подследственных переводят в "Матросскую тишину", где есть больница на 706 коек и современное медицинское оборудование. Там работают 107 сотрудников, в том числе 40 врачей различных специальностей.

В настоящее время в больнице находятся лишь 150 больных туберкулёзом и 130 пациентов, страдающих соматическими заболеваниями. Это объясняется тем, что больному заключённому почти невозможно добиться жизненно необходимой ему госпитализации, полагают "Новые известия". "Чтобы добиться положенной по закону медпомощи, адвокаты и родственники должны месяцами обивать пороги СИЗО, управления ФСИН, - рассказывает адвокат Светлана Давыдова. - И это совсем не значит, что будет результат".

По словам адвокатов, "существует негласное указание не тормозить следственные и судебные действия и помогать следователям шантажировать подследственных их здоровьем, чтобы добиваться нужных показаний". К тому же, тюремные врачи считают больных заключённых симулянтами, отмечает адвокат Анна Ставицкая.

Освободить человека из-под стражи по состоянию здоровья медики рекомендуют в исключительных случаях, когда подследственный может умереть в больнице со дня на день. Так, Сергей Ткаченко, обвиняемого по экономическим статьям, освободили под залог лишь после того, как в тюрьме он перенёс четыре (!) инфаркта.

"Состояние тюремной медицины крайне неудовлетворительное, – констатирует руководитель правозащитной организации "За гражданские права" Андрей Бабушкин. – Врачей не хватает. На лечение одного зэка выделяется всего 300 руб. в год. Медикаменты от родственников принимают в ограниченном количестве. Врачи поставлены в зависимость от оперативных служб СИЗО. Нужно, чтобы их назначали через Минздравсоцразвития. Тогда они не будут зависеть от ФСИН". Вот только пока об этом нововведении и речи нет.

Тюремный беспредел

Проблема тюремной медицины лишь вершина айсберга. По расчётам бывшего первого заместителя председателя Верховного суда РФ Владимира Радченко, за последние 20 лет через лагеря прошёл каждый восьмой мужчина России. Первая статья Уголовно-исправительного кодекса гласит, что главная цель наказания - исправление осуждённых и предупреждение новых преступлений. Однако ныне действующая модель приводит к противоположному результату. Нередко унизительные условия содержания, несоблюдение норм разделения заключённых по тяжести совершённых преступлений, скученность в камерах и бараках - всё это способствует созданию особой жестокой организации сообщества заключённых. Вышедшие из тюрем не исправляются. Они, наоборот, несут в общество тюремную субкультуру с искажёнными представлениями о границах допустимого.

Так считают и большинство россиян. 48% опрошенных фондом "Общественное мнение" считают, что пребывание в российских лагерях и тюрьмах не может исправить человека, противоположной точки зрения придерживаются 28%. Точку зрения большинства подтверждает статистика. В 2008 г. ранее судимые составили 28,5% от общего числа осуждённых, в первом полугодии 2009 г. - 30,5%, в отдельных регионах - Томской области и Пермском крае - показатель превысил 40%.

Это лишь сухие цифры – за ними стоят реальные истории людей. Порой настолько ужасные, что "свободные" люди и представители власти предпочитают не замечать их, оставаясь в плену иллюзорной жизни. Некоторые заключённые не выдерживают пыток, издевательств и оскорблений, и сводят счёты с жизнью. Некоторые становятся инвалидами. Но самое ужасное не в этом.

Места не столь отдалённые не имеют ничего общего с тем, как это принято показывать в кино. Никто не может отнять ни у кого ничего силой, угрозой, хитростью. Никого нельзя ударить. Вы не услышите матерного слова - всё через пожалуйста, благодарю... Все споры и конфликты "разруливаются" на самых начальных стадиях. Всё просто – 10-20 человек в маленькой комнатушке, если не будут придерживаться чётких правил и ограничений, не то что свои минимальные права отстоять не смогут, просто перегрызут друг другу горло. Нарушители же караются очень строго.

Зачастую же "беспредел" творят представители органов власти. Почему? Достаточно вспомнить Стэнфордский тюремный эксперимент

Стэнфордский тюремный эксперимент - психологический эксперимент, который был проведён в 1971 году американским психологом Филиппом Зимбардо. Эксперимент представляет собой психологическое исследование реакции человека на ограничение свободы, на условия тюремной жизни, и на влияние навязанной социальной роли на поведение.

Добровольцы играли роли охранников и заключённых и жили в условной тюрьме, устроенной в корпусе кафедры психологии. Заключённые и охранники быстро приспособились к своим ролям. Однако эксперимент быстро вышел из-под контроля. Заключённые испытывали садистское и оскорбительное обращение со стороны охранников, и к концу эксперимента у многих из них наблюдалось сильное эмоциональное расстройство.

После сравнительно спокойного первого дня на второй день вспыхнул бунт. Охранники добровольно вышли на сверхурочную работу и без руководства со стороны исследователей подавляли мятеж, при этом нападали на заключённых с огнетушителями. После этого инцидента охранники пытались разделять заключённых и стравливать их друг с другом, выбрав "хороший" и "плохой" корпусы, и заставляли заключённых думать, что в их рядах есть "информаторы". Эти меры возымели значительный эффект, и в дальнейшем возмущений крупного масштаба не происходило. Согласно консультантам Зимбардо - бывшим заключённым, эта тактика была подобна используемой в настоящих американских тюрьмах.

Подсчёты заключённых, которые изначально были задуманы для того, чтобы помочь им привыкнуть к идентификационным номерам, превратились в часовые испытания, в ходе которых охранники изводили заключённых и подвергали физическим наказаниям, в частности заставляли подолгу совершать физические упражнения.

Тюрьма быстро стала грязной и мрачной. Право помыться стало привилегией, в которой могли отказать и часто отказывали. Некоторых заключённых заставляли чистить туалеты голыми руками. Из "плохой" камеры убрали матрацы, и заключённым пришлось спать на непокрытом бетонном полу. В наказание часто отказывали в еде.

В ходе эксперимента несколько охранников всё больше и больше превращались в садистов - особенно ночью, когда им казалось, что камеры выключены. Экспериментаторы утверждали, что примерно каждый третий охранник показывает настоящие садистские наклонности. Многие охранники расстроились, когда эксперимент был прерван раньше времени.

Тюремная реформа

Тюремная реформа и гуманизация содержания заключённых назрели. 17 декабря 2009 года в Федеральной службе исполнения наказаний прошла первая - и знаковая - встреча нового главы ведомства с правозащитниками, в том числе - не входящими в своего рода официальный пул представителей гражданского общества при властных структурах. Приглашены были даже люди, некогда считавшиеся нежелательными персонами. А в самом ведомстве, как сообщил директор Федеральной службы исполнения наказаний Александр Реймер, создан отдел по работе с правозащитниками и представителями общественности. Его задача - слышать голос общества.

Нынешней встречей правозащитники в целом довольны, хотя г-н Реймер согласился далеко не со всеми их доводами. К примеру, на предложение исполнительного директора движения "За права человека" Льва Пономарёва создать совместную рабочую группу из представителей общественных наблюдательных комиссий (ОНК) и сотрудников ФСИН, глава ведомства заметил, что не видит в этом никакой необходимости, ибо в федеральной службе существует специальный отдел по работе с общественными организациями.

С большой долей скепсиса г-н Реймер воспринял идею, высказанную главой комитета за гражданские права Андреем Бабушкиным, который предложил дать возможность членам ОНК вести наблюдение за ходом подавления беспорядков в местах лишения свободы. Правозащитник полагает справедливым, если в случае ввода в колонию сил спецназначения за этим процессом следили бы представители прокуратуры и общественные наблюдатели, это, по мнению Бабушкина, могло бы "и защитить осуждённых, и оградить спецназовцев от необоснованных обвинений". "Согласовывать с представителем ОНК вопрос использования и применения спецназа я не буду, - категорично ответил Реймер. - Получается, что бойцы будут проводить спецоперацию, а я должен приказать им не заходить на территорию, пока туда не приедет представитель ОНК?". За это время, подчеркнул глава ФСИН, взбунтовавшиеся заключённые "могут вырезать ползоны". Поэтому, добавил Реймер, спецназ будет привлекаться в соответствии с действующим законодательством, в котором чётко прописан порядок его использования. "Всё, закрыли тему", - подытожил глава ФСИН.

Что касается концепции реформы системы наказания, то в ближайшее время она будет вынесена на общественное обсуждение. Речь идёт о переходе к тюремному режиму, когда опасные преступники будут сидеть не в колониях, а в камерах. А для осуждённых за незначительные преступления предусмотрен мягкий режим, что-то вроде нынешних колоний-поселений.

Одна из задач реформы - отделить закоренелых уголовников от случайных людей за решёткой. Работа в этом направлении уже началась. За последнее время в колониях были переведены с места на место 15 тыс. осуждённых, сидевших до этого в неподходящей компании. Дело в том, что действующие законы предусматривают раздельное содержание арестантов. Но раньше эти нормы выполнялись лишь частично. Скажем, женщины сидели и сидят отдельно от мужчин. Несовершеннолетние - без взрослых. Бывшие сотрудники милиции - в своей компании, и тому подобное. Выполнить же все предписания полностью у граждан начальников не было то ли возможностей, то ли желания.

Другой важный вопрос: как быть с тюремной медициной? Правозащитники давно предлагают снять погоны с медиков не столь отдалённых мест. Как выяснилось, новое руководство не возражает против этого, зато минздравсоцразвития к идее относится без энтузиазма. Сейчас ФСИН готовит свои предложения, как решить проблему. Решения пока нет.

Айвар Деветьяров, «Ореанда-Новости» 22 декабря 2009

Архив публикаций     Читайте также:

12/01/2010 Александр Реймер дал старт реформе уголовно-исполнительной системы   -   Главное /