1 Декабря 2013

Свободу политзеку Череповскому! (репортаж из Твери)

...Вышла рано, «час-пик» в столице еще не наступил, около семи утра. Машин мало, людей мало. Договорились встретиться примерно через час, на вокзале. Сегодня нашей Партии девятнадцать лет, не будет никаких «празднований». Будний день, и мы – все кто не работает и не учится в это время – едем на приговор в Тверь, к нашему товарищу, Сергею Череповскому.

В Москве вторые сутки шел снег, в этом году – впервые. Шла по хмурому пролетарско-спальному району на встречу, смотрела, остановившись у светофора, как импровизированная пурга заметает все вокруг, и думала – нет, его не отпустят. Образы, в ранней предрассветной темноте, возникали откуда-то из книг Лимонова – про снег и Саратов, про мрачные тюрьмы, лагеря, потом вспомнились холодные вечера, ночи, в темноте которых Система убивала наших товарищей-нацболов, и подумалось, что чуда ждать неоткуда, не будет его.

Но отмела эти мысли. Это лишнее, даже если правда. Дальше - мокрый вокзал, относительно теплая электричка, всегда бодрые товарищи – как бы ни было мерзко внутри, как бы кто ни переживал… Ну, а за окном – чем дальше от Москвы, тем больше раздолбанных домов, а люди всё проще и всё беднее…

Тверь встретила «золотыми куполами» недостроенной церкви напротив вокзала, и пародией на Москву в виде безвкусного торгового центра, где понатыканы в одну кучу «Связной» и «Макдональдс»: крупный капитал, «сетевики», везде простирают свои щупальца – докуда дотянутся. У нас было несколько часов до начала суда, мы гуляли по Твери и вертели головой во все стороны – смотришь, например, перед тобой магазин, набитый китайским шмотьем, зато вывеска гламурная, и надпись «бутик». Влияние Москвы рядом, но в причудливых формах…

Дошли и до памятника Кругу. Даже сфотографировались. Пошутили. Такой вот партийный День Рождения - нацболы, Тверь, не похожий на себя Михаил Круг в виде памятника, и где-то едет на суд товарищ, которого закатали в жернова уродливой Системы…

Возле здания суда огромное количество полицейских и оперов. На входе – пробка, подробный досмотр, выражения лиц - что приставов, что обычных ментов, надменные и пафосные – «мы здесь власть». Они там власть, да. И не только там, а во всем государстве. Начиная от раздувшихся от ботекса плешивых подполковников ФСБ, заканчивая теткой со служебной овчаркой, с лицом, в котором отражается огромное уважение к спиртным напиткам, но нет уважения к окружающим.

Перед залом судебного заседания рассыпаемся по коридору – однопартийцы, журналисты, гражданские активисты. На приговор приехала мама Черепа. Бодрая, живая, симпатичная женщина, но волнение, не на показ, а где-то в глубине материнского сердца, все равно чувствуется, не смотря на то, что я стою поодаль. Появляется конвой, Сергея проводят в зал под аплодисменты собравшихся.

Судья типичная – женщина среднего роста, неопределенного возраста, в мантии, в очках, с пучком волос пониже затылка. Настолько типичная, думается мне, что правосудия не будет. Будет как обычно… Сколько нас, молодых нацболов, прошло по тюрьмам, через уголовки, через всю эту грязь и отсутствие правосудия? Сотни. А через сфабрикованные административки? Тысячи, если не десятки тысяч. Кто считает?... А если взять вообще – оппозиционеров? Кому посчитать?...

Череп выступает с последним словом. Плечи расправлены, взгляд – вперед, невозмутим. Говорит твердо, в духе - буду краток, вины не признаю, пусть суд смотрит на факты адекватно. Ни один мускул, на бледном, по-тюремному, лице, не дрогнул. Голос уверенный и спокойный. Длинные пальцы художника, тоже бледные, так легко сжавшие клетку, как будто ее и нет - завершающий штрих.

Судья говорит, что решение будет принято не ранее, чем через два часа. Все выходят и зала…

Почему-то вспомнился последний вечер Серёги на свободе. Так уж получилось, что вместе, не большой компанией, шли к метро. Смеялись, шутили, все как обычно. Мы тогда только познакомились в «реальной жизни», а до этого общались только в интернете. Познакомились на грустной почве – у нас погиб общий друг и товарищ. Сергей спросил – нужен ли мне на память аксессуар от погибшего товарища? Я ответила – давай. Память о нашем друге мне все-таки передали – он попросил, уже находясь в плену у мертвецов. А потом он уехал в метро, и больше на свободе я его не видела…

Первого мая, в тот день, когда началось «дело Череповского» - до нас начали долетать тревожные слухи из Твери. Что задержали. Что избили. Об уголовном деле мы даже и не думали всерьёз – расправить флаг и раздавать газеты на разрешенной демонстрации – где взяться «криминалу»? Однако, не нарушая закон, зная его – у тебя одна логика, а у тех, кто нарушает закон и вертит им как заблагорассудится – другая… И вот мы в Твери, ожидаем приговора.

Поднимаясь второй раз в зал, разговариваем с девчонками… Нет-нет да и мелькнет – «а вдруг просто дадут отсиженное!», «а представь, отпустят и все вместе поедем домой…». Надежда возникает, но тут же, через секунду, гаснет, как-то неловко в нашей стране надеяться на справедливость, даже в мыслях ее допуская – чувствуешь себя заранее обманутым.

Вновь мы все в коридоре, вновь вводят Сергея, разве что конвой сменился на еще более борзый. Вновь вижу его маму – она стоит рядом с адвокатом, и страшно даже думать, что в этот момент у нее происходит внутри. Проходим в зал, судья монотонным голосом читает приговор – с первых слов понятно, что никаких надежд и быть не могло. Больше всего зацепило и взбесило – как она тупо бормочет повторяющуюся фразу – «развернул флаг с гранатой, принадлежащий незарегистрированной партии, поэтому нарушил Административный кодекс». В Твери закон не писан, видимо. По ее приговору выходит, что Сергей нарушил закон тем, что развернул флаг «не похожий на символику КПРФ», легавый попытался остановить это преступление, за что и был, умышленно и злостно «покарябан Череповским, что не повлекло угрозы жизни и здоровью сотрудника полиции». При том, что на самом деле – Черепа отбивали от ментов во время потасовки на шествии бабушки-коммунистки, и все это видно по видео с места событий. Все доказательства – под копирку написанные показания других сотрудников полиции. Показания свидетелей защиты, рядовых участников митинга – не учитываются, потому что противоречат показаниям ментов. Показания самого Сергея никого не волнуют, ибо он давал их «с целью выгородить себя». И дальше – вердикт – «два года колонии общего режима», потому что вне изоляции от общества такие «ужасные поступки», как развернутый флаг с лимонкой в Твери и эфемерная царапина – не могут быть искуплены иначе.

Судья дочитывает свои бумажки и реактивно сбегает из зала. В спину ей доносятся возмущенные крики, приставы пытаются огрызаться в ответ. Череповский выглядит бодро, ухмыляется. Мама Сереги вытирает навернувшиеся слезы и кричит в спину сыну и конвою – «Я буду просить свидание!»…

Мы выходим на улицу. Стемнело. Под ногами снег и слякоть, мерзко на душе. Да не может быть иначе – сегодня, здесь, в этот час, в Твери, в России! Мы ненавидим правительство, правительство ненавидит нас. Эта власть – многоголовая гидра, у которой все головы смешались, слились калейдоскопом – и морда лощенного депутатишки, и опухшая харя мусора, и загорелый хлебальник вора-олигарха, и увядающее бабье судейское рыло, да тьмы их, тьмы… Разве может одна голова этого чудища оспорить другую? Все принадлежат одному туловищу. Но тех, кто хочет убить гидру – больше.

Нас всегда было больше, исторически. И поэтому гидра боится каждого из нас. Поэтому гидра сажает Череповского. Но из-за одного по беспределу посаженного Черепа, возмутятся, и будут на его стороне, тысячи людей, которым мы об этом расскажем.

Я думала об этом, когда мы шли по разбитой дороге к электричке - безлюдными, опустошенными тверскими кварталами, где фонарь работает через один.

Свободы тебе, Серёг, возвращайся в строй.

Нас не запретишь, нас не остановят ни тюрьмы, ни пули.

Лена Контра

Архив публикаций     Читайте также:

17/08/2013 Сергея Череповского обвинили в нападении на сотрудников полиции   -   Главное /