19 Июля 2013

Следствие и суд. Великие глухие

Про пресловутые судебные и следственные «ошибки» говорят достаточно много. Ни для кого не секрет, что вследствие них, в местах заключения оказываются ни в чём не повинные люди. С помощью «царицы доказательств» – пытки – из задержанных добывают нужные доказательства, а сросшаяся со следствием в единый монструозный конструкт Фемида «штампует» обвинительные приговоры куда большим энтузиазмом, чем в приснопамятные 1937-1938 годы. При этом, если человек, случайно попавший в жернова судебно-следственной мясорубки, не признаёт несуществующую вину, его наказывают «на полную катушку», принимая во внимание отказ от сотрудничества и раскаяния в содеянном, давая максимальный срок заключения.

«Общественное мнение» подробно рассказывало про отбывающего наказание в Саратовской области москвича Василия Андреевского, на которого ещё в 2002 году «повесили» убийство и дали 13 лет лагерей.

Не удивительно, что Василий Андреевский – не единственный человек, оказавшийся в таком положении. Его «собратом по несчастью» можно со всей ответственостью считать саратовца Сергея Тимохина, который почти пять лет находится за решёткой за убийство, которого не совершал. При этом реальный убийца писал явку с повинной, но его показания не приняли в расчёт, отправив на цугундер невиновного.

Предыстория произошедшего с Сергеем Тимохиным такова. В ночь на 26 октября 2008 года в одном из домов по ул. Советская в Саратове во время пьяной ссоры было совершено убийство. Судья октябрьского районного суда Саратова А.Е. Котлов признал виновным в этом Сергея Тимохина, назначив ему 11 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительно-трудовой колонии строгого режима.

Узнав о том, что Тимохина взяли под стражу, в содеянном сознался его знакомый Владимир Дмитриев и стал добиваться, чтобы невиновного выпустили, а посадили его. Но дело и по сей день так и не сдвинулось с места.

До происшествия Владимир Дмитриев жал в центре Саратова с родителями. А когда их не стало, любитель выпить быстро попал в поле зрения нечистоплотных риелторов, задумавших выпивоху выселить, а квартиру в престижном районе «реализовать». За Дмитриевым открыли настоящую охоту: его шантажировали, угрожали физической расправой. С просьбой оградить его от преследователей и подыскав жильё в другом месте, Дмитриев и обратился к жившему с ним на одной улице знакомому риелтору Сергею Тимохину.

25 октября 2008 года, к тому времени перебравшийся от подальше от назойливых риелторов в Маркс, Владимир Дмитриев приехал в Саратов. Тимохин, который в тот вечер дома был не один, а со своей подругой, пригласил его к себе. Все трое изрядно выпили, после чего свалились. Не могла угомониться лишь подруга Мимохина – Гелаева, которая требовала «продолжения банкета». Тимохин встать не смог и тогда она принялась тормошить гостя. Когда Дмитриев проснулся, находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения, Гелаева повела себя очень агрессивно, стала доказывать ему, что это якобы он повинен в травме, нанесенной ранее её другу. Окончательно разгорячившись, она схватилась за нож. Дмитриев попытался отобрать орудие убийства. Завязалась пьяная драка, в ходе которой Гелаева получила несколько ранений, одно из них (повреждение яремной вены) оказалось смертельным.

От шума пробудился Тимохин. Дмитриев, увидев кровь и испугавшись, с места происшествия скрылся. Когда стало ясно, что произошло, Тимохин стал звонить племяннику: надо было что-то делать, не оставлять же все как есть? Смыв следы, вынесли труп из квартиры и, погрузив машину, отвезли в Марксовский район и опустили в реку.

После случившегося Дмитриев долго не мог выйти из запоя, скитался, превратившись, по сути, в бомжа. Но, несмотря на деградацию, до конца не утратил совести. Когда, наведавшись в Саратов, узнал, что за совершенное им преступление посадили невиновного, протрезвел: написал в прокуратуру Октябрьского района заявление и пришел с повинной. Однако его оттуда... выгнали!

Казалось бы, получив такое признание, правоохранительные органы должны были насторожиться и немедленно возобновить производство ввиду новых обстоятельств, которые не были известны органам предварительного следствия, а также суду при вынесении приговора. Адвокату Дмитриева пришлось приложить немало усилий, чтобы 30 сентября 2009 года было вынесено постановление о возбуждении производства по делу ввиду новых обстоятельств. А оснований для этого более чем достаточно. При расследовании были допущены грубейшие нарушения закона, которые ни прокуратура, ни президиум Саратовского областного суда не потрудились заметить. В итоге никакой реакции не последовало.

12 ноября 2009 года Дмитриев, отчаявшись найти правду в районной прокуратуре, написал заявление на имя прокурора области:

«17 сентября этого года я совершил явку с повинной в прокуратуру Октябрьского района г. Саратова по делу об убийстве Веры Гелаевой, произошедшего 25 октября 2008 года. С тех пор я нахожусь в подвешенном состоянии. Прокуратура перекидывает моё дело в следственный комитет, те – обратно. Зачем ещё куда-то. Вот уже почти 2 месяца я в полной неизвестности о действиях в отношении меня. А в это время в колонии в Энгельсе сидит другой человек, осужденный за это преступление. Меня мучает совесть, но всем наплевать и на меня, и на страдания Сергея Тимохина в колонии. Если я признаю, что я виновен, если раскаиваюсь и хочу понести наказание и очистить им другого человека, то почему мне в этом препятствуют?

Убедительно прошу Вас разобраться в этом деле. Находиться в этом состоянии тяжелее, чем нести само наказание…»

Не разобрались… После вопиющей волокиты, 13 мая 2010 года было принято решение о прекращении производства по делу.

Суд изначально пошел на поводу у следствия, по обвинительному уклону. А следственные действия проводились односторонне, с грубейшими нарушениями уголовно-процессуального закона. Органы предварительного следствия обвинили в убийстве Сергея Тимохина, построив обвинения на его признательных показаниях. Однако то, что эти показания давались после применения к нему физического и психологического воздействия сотрудников УВД по Октябрьскому району (с которыми, кстати, у него были доверительные отношения, а один из них Д.П. Булеков ранее работал в фирме Тимохина агентом по недвижимости) суд не принял во внимание. Этот, имеющий принципиальное значение, вопрос не был исследован в суде. Именно Булеков обещал Тимохину, что в случае признательных показаний по разработанной им версии, он будет обвиняться в менее тяжком преступлении, за которое предусмотрено наказание, не связанное с лишением свободы. (И «помощь» такая, по всей видимости, была не бескорыстной.) Поэтому Сергей Тимохин и построил свою защиту согласно указаниям оперативного работника. Но следствие пошло по иному пути.

Настораживает и то, что так называемый следственный эксперимент по делу проводился... в кабинете следователя. С его заключением не были ознакомлены ни Тимохин, ни Дмитриев, а также их представители, а потому последние не имели возможности ходатайствовать о постановке новых вопросов и о проведении повторного следственного эксперимента с участием Дмитриева непосредственно на месте совершения преступления.

Незамеченным осталось и то, что все повреждения, имевшие место на лице и шее погибшей свидетельствовали о разъяренной борьбе, что подтверждает показания Дмитриева. Причем удары наносились не целенаправленно, а хаотично, что свидетельствует о непреднамеренном убийстве.

***

Очень больно осознавать беспомощность людей перед мощной судебно-правоохранительной системой. Владимир Дмитриев, искренне раскаиваясь в непреднамеренном убийстве, долгое время обивал пороги соответствующих инстанций, пытаясь добиться пересмотра дела и освобождения невиновного. Исчерпав все законные способы восстановления справедливости, в настоящее время он пропал. И никто его не ищет.

Вместо него вот уже почти пять лет продолжает отбывать наказание в исправительной колонии строгого режима №10 Сергей Тимохин. «Я не убивал! Но готов понести наказание за сокрытие преступления!» – не устает доказывать он. Но его никто не слышит...

Валентина Селихова, Ираклий Кириселидзе, «Общественное мнение» - 15 июля 2013 г.

Архив публикаций