13 Октября 2011

Начальник ИВС рассказал о последнем дне жизни задержанного

Задержанный мужчина умер в 20 городской больнице, вскоре после того, как его привезли на скорой с Петровки 38.

Олегу Голобокову было 46 лет. Когда мужчину выгрузили из машины, у него было несколько ссадин на лице, в приемном покое он уже был очень плох, это случайно увидела Тина Канкия – из неформального движения «Русь Сидящая», жена арестованного два года назад предпринимателя. Она-то и подняла тревогу, а чуть позже сама рассказала об этом в эфире «Эха».

По словам Канкии, Голобокова из Скорой выволокли в наручниках, а позже конвойный дважды позвонил кому-то из своих сослуживцев. Сперва сказать, что мужчина «синеет». Потом – что «все…».

Еще одна смерть заключенного, до суда, только на этот раз не в камере, а в больнице, где есть собственный изолятор временного содержания.

Во вторник вечером на Петровке экстренно собрались некоторые члены Общественного совета при ГУ ГУВД и Общественной наблюдательной комиссии по осуществлению контроля за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания.

В кабинете начальника ИВС №1 едва хватило стульев, Дмитрий Головин уже ждал их с делом покойного.

Он рассказал, что Олег Голобоков проживал в Московской области, был задержан 10 октября в 16-00 следователем по особо важным делам 4 управления МВД России Лясковским А.В. по подозрению в совершении преступления по статье 146, часть 3 УК РФ. Нарушение авторских и смежных прав в особо крупном размере.

В изолятор его привезли в 00-45, 11 октября.

В деле указано, что Голобоков страдал эпилепсией.

При поступлении у него были справки.

Одна из приемного покоя наркологической больницы номер 17. Диагноз – температура, абстинентный синдром легкой степени, болен алкоголизм второй степени, в неотложной наркологической помощи не нуждается. Это заключение подписано 10 октября в восемь часов вечера.

В городскую клиническую больницу номер 6 Голобокова привезли в тот же день, но позже.

Справка написана в 22-45. Диагноз – Судорожный синдром. Видимо, он сам сказал, что у него эпилепсия, предположил Дмитрий Головин.

При поступлении в ИВС на Петровке врач задержанного мужчину с диагнозом эпилепсия не осматривал, потому что там врача нет, «это все вакантные должности», объяснил Дмитрий Головин.

Когда у Олега Голобокова в камере случился первый приступ, еще работала ночная смена сотрудников изолятора.

Это произошло в 7-25. Через пять минут полицейские вызвали «неотложку». Пока ждали врачей, сотрудники оказали первую помощь, вытащили язык, чтобы не задохнулся, вставили ложку, дали понюхать нашатырь, чтобы привести в чувство.

Позже, кстати, один из конвойных, который поднимался по тревоге в камеру, на четвертый этаж, подтвердил, что знает, как помогать больным в подобных случаях.

Скорая помощь прибыла в 8-00.

Врачи также поднялись наверх, осмотрели пациента, но решили, что госпитализация задержанному мужчине не требуется. Они же констатировали, что никаких свежих телесных повреждений у него не обнаружено. Что означает это уточнение – «свежих», – кстати, пока неясно. На том врачи и уехали.

Еще раз «скорую» пришлось вызывать через несколько часов.

В 11-21 конвой вновь поднялся в камеру по сигналу тревоги.

Олегу Голобокову стало плохо, опять начался эпи-припадок. Он упал лицом на пол у двери, изо рта пошла кровь. Это видел сержант Алексей Тугликов. Он стоял у входа в то время, когда «резерв» опять спасал Голобокова, а потом сопровождал его в больницу.

Следов драки в камере, по мнению конвойного, не было, напротив – сокамерники пытались помочь Олегу Голобокову.

В Скорую помощь дозвонились не сразу.

20 минут телефон 03 отвечал голосом автоответчика. Тогда кто-то из полицейских набрал со своего мобильного «Службу спасения». В 11-55 приехали врачи, а через час машина выехала из ворот управления в сторону 20 больницы. По дороге Олегу Голобокову делали капельницу, а он пожаловался на озноб, его накрыли одеялом.

Пациент был доставлен в приемный покой в 13-25.

По словам сержанта Тугликова, началось оформление, вышел доктор сказал – ждите, сейчас поведете его на рентген.

Пока медики оформляли документы, Олега Голобокова уложили в приемном покое. В 14-10 в соответствии с записями из 20-й больницы, у него начался еще один припадок. «Он упал, мы его перевернули на бок», объяснил полицейский, Прибежали медики, уложили его на каталку и повезли в реанимацию. Примерно через три-четыре минуты вышел врач и сказал, что пациент умер.

Старший конвоя доложил об этом в ИВС.

Стоит отметить, что Олег Голобоков неоднократно жаловался на боль в спине.

В камере он не мог долго лежать. В свою последнюю ночь, до подъема – не спал, пытался читать книгу. Том Бориса Акунина «Смерть на брудершафт» так и остался возле его кровати. Это рассказал единственный из трех соседей, к которым подсадили Олега Голобокова. Двух других уже отправили в СИЗО.

Молодой мужчина, уроженец одной из азиатских республик, увидев кучу неизвестных людей, да еще с оператором, сперва отказывался говорить и даже «забыл» русский язык.

Но когда остался в обществе трех сотрудников общественной комиссии, вспомнил, как прошли последние часы жизни подозреваемого в нарушении авторских прав сокамерника. Его рассказ в принципе повторял все, что рассказали полицейские.

Камера в ИВС №1 рассчитана на пятерых.

Она не была перенаселена, там даже оказался сравнительно свежий воздух. При входе дырка унитаза, справа полки для вещей и бутылка с водой. Узкие нары, застеленные матрасом и одноразовым бельем. На свое содержание задержанный парень жаловаться не стал. Обвиняется по 225-й.

В этой истории, которая получила широкую огласку благодаря блогу Алексея Козлова, недавно вышедшего на свободу предпринимателя, мужа Ольги Романовой, есть вполне очевидные, но и непонятные моменты.

Члены общественной комиссии и общественного совета пришли к выводу, что сотрудники ИВС №1 сделали все, что положено по регламенту, чтобы помочь человеку.

Они действовали профессионально и грамотно, и к ним, судя по всему, претензий нет.

Остается непонятным, почему нетрезвого мужчину, который не совершал насилия над личностью, сперва задержали, потом протащили через две больницы и наконец упекли в изолятор.

Я специально посмотрел юридические форумы. Статья 146 часть 3, оказывается, весьма популярна. По ней проходят горе-предприниматели, которые поставили несколько пиратских программ, и продавцы контрафактных дисков, нередко лотошники. Однако задержанные часто отделываются штрафом и отправляются восвояси до повестки о вызове на допрос.

Здесь же следователь «важняк» Лясковский проявил служебное рвение. Может, на то и были причины, это еще предстоит выяснить, как и некоторые нюансы работы скорой помощи в нашем городе.

Неясно пока, откуда под глазом у Олега Голобокова появилась ссадина, которую видел сержант полиции после второго приступа.

Связано это с падением в камере или нет?

Вскоре будут известны результаты вскрытия.

Свою проверку начал Следственный комитет.

Тимур Олевский, «Эхо Москвы» - 12.10.11

Архив публикаций